– А разве он прекращал «старую»? Все ваши трехсторонние пакты были для него тактической уловкой. Способом выиграть время для перегруппировки сил… Эти разведчики – убедительное тому доказательство. Великий Князь не прекращал войну.

– Он за это заплатит, – прошептал Тиран. – Клянусь тенью Сунджи. Будь князь трижды Единственным! Тот, кто нарушает священные договоры, не может быть избранным. И недостоин владеть главным сокровищем вселенной…

– Я бы на вашем месте думал не о перстне, а о более полезных вещах. Например, о новых силовых агрегатах для ваших кораблей. В условиях дефицита чистой энергии это вопрос вопросов.

– Ты чужак, Андрей, – Ергелан поморщился. – Тебе не понять всей стройности бытия и места в нем каждого элемента. Перстень Тирана – это вершина пирамиды мироздания!

– Хорошо, – легко согласился Андрей. – Если вам ближе такая мотивация, извольте… Перстень – главнейшая ценность Вселенной. Но владеет им Преображенский. Разве это правильно?

Майор закрыл глаза. Телу потихоньку возвращалась чувствительность, а вместе с ней приходила боль. И не только физическая. Он оказался самонадеянным глупцом. Бравым кретином! Ослом в портупее! На самом деле враги были более искушенными не только в тактике космического боя, они переплюнули майора по всем статьям. Этот неведомый Андрей явно играл на чувствах и предрассудках чинидов, чтобы раскачать их на новую войну с землянами. Это главное. А зачем – действительно второй вопрос. И кто стоит за этим землянином, тоже несущественно. Скорее всего, Бородач. Хотя, может быть, и кто-то более серьезный, чем взбалмошный князь. Ведь недаром Тиран выслал для прикрытия нелегального переговорщика целую эскадру крейсеров…

– Я приглашаю тебя в свой шатер, – Ергелан кивнул на выход из полуразрушенного корабля. – Это в получасе полета отсюда. Там разговаривать будет удобнее.

– Благодарю за приглашение, правитель, – вежливо ответил Андрей. – Приму его с огромным удовольствием и… облегчением.

– Почему с облегчением? – удивился Тиран.

– Да потому, что тут все может взлететь на воздух в любую минуту, – землянин усмехнулся. – Знаете, что бывает, когда взрывается реактор?

– Грохочущий огненный зонтик?

– Зонтик, – Андрей рассмеялся. – Это точно… Или гриб-поганка. Или медный тазик. У кого на что хватает фантазии.

– Летим, – Ергелан приостановился у выпавшего наружу люка и подозвал одного из своих офицеров. – Темник! Распорядись забрать выживших воинов.

– Зачем они вам? – спросил Андрей. – Оставили бы их здесь. Пустыня Каралл вполне подходящее место для медленной смерти от жажды.

– Они воины, – строго заметил Ергелан, – а значит, достойны лучшей смерти. К тому же пленные земляне будут доказательством нарушения Преображенским принципов тройного союза.

– Диверсанты – не воины, – фыркнул Андрей. – На них правила не распространяются. Но дело ваше.

– Ты не любишь землян еще больше, чем я, – заметил Тиран. – Почему? Ведь ты сам землянин, Андрей Щукин.

– Долго объяснять.

– Когда придет время, убить их я позволю лично тебе.

– Они же пленные, – человек хитро прищурился. – Воины.

– Ну и что? – Тиран пожал плечами. – Воинам не пристало подыхать от жажды посреди пустыни, а умереть от клинка или луча – это почетно.

– А если я задушу их голыми руками?

Ергелан немного подумал и кивнул.

– Годится…

Трошкину их намерения не показались ни страшными, ни даже серьезными. Так, дешевый треп от нечего делать. По-настоящему его волновало лишь одно: как, хотя бы частично, исправить то, что он натворил…