Важно отметить, что оба мемориальных места создавались в условиях, когда создать «место памяти» было невозможно и оставалось рассчитывать на изменение условий в будущем. Ощущение дискретности исторического времени, жизни с осознанием изменчивости политической конъюнктуры и необходимости сохранять память до лучших времен кажется важным выводом из рассказов о подобных скрытых вернакулярных мемориалах.
Отдельно стóит остановиться на целой «войне памяти» в селе Нижний Шибряй Уваровского (соседнего с Инжавинским) района.
На окраине села, на краю незасеянного поля находится место убийства Александра Антонова и его брата Дмитрия. Жители Тамбова и Инжавинского района, составляющие основу местного проантоновского сообщества памяти, установили на этом месте последовательно восемь памятных крестов. Первый из них, по словам респондента А. Е., был поставлен в 1975 году, но быстро исчез, как и последующие семь. Члены сообщества памяти устанавливали новые памятники раз в несколько лет, но спустя различные промежутки времени кресты пропадали.
Как рассказала в интервью И. Д., бывший (в 2013–2017 годах) директор посвященного Антонову Нижнешибряйского краеведческого музея82, и кресты, и оставленные на месте убийства цветы и фотографии пропадали почти сразу же:
Стали там цветы класть, их разбрасывали и сжигали. Потом поставили там крест <…> Через некоторое время я повела туда делегацию, сказала, что там есть крест. Но какое же было удивление, когда ни креста, ничего не было. Ну, фотографию мы еще более-менее нашли, это там была кучка пепла, и видно было, что фотографию сожгли. Но креста… Он пропал, и даже вот место, где стоял крест, хоть бы вот ямочка какая-то была, что-то должно быть видно – вообще ничего. Как будто и не стояло ничего83.
Ил. 4. Камень на месте убийства Александра Антонова и его брата Дмитрия на окраине села Нижний Шибряй, установленный в 2017 г. Фото Е. Рачевой
Как удалось выяснить во время полевой работы, кресты убирали жители Нижнего Шибряя. По словам местной пенсионерки Л. Л., «старшее поколение, старожилы вот эти были, они потихоньку ночью ходили и убирали. Потому что они были, ну, как, знаете, как заложено в них, в них же заложено это было, что он [Антонов] бандит. Им страшно сейчас становится, что он сейчас стал героем»84.
Все респонденты, поддержавшие уничтожение крестов, разделяли «красный» жертвенный нарратив, при этом, как и в других местах полевой работы, не были объединены в сообщества памяти, не знали друг о друге и не верили в существование большого количества людей с противоположным отношением к Антонову и восставшим.
В итоге в 2017 году члены сообщества памяти установили на месте убийства большой мемориальный камень, который невозможно снести без использования тяжелой техники. Табличка на камне кажется ярким примером построения проантоновского нарратива: «На этом месте 24.06.1922 г ушли в Бессмертие руководитель крестьянского восстания Антонов Александр Степанович (9.08.1889 г) и его брат Антонов Дмитрий Степанович (7.11.1896 г). Вечная память»85.
Интересно, что церемония установки памятника была рассчитана только на членов сообщества памяти и их гостей, в основном жителей Тамбова, Москвы и других больших городов. Жителей Нижнего Шибряя об установке памятника не предупредили и на него не позвали. Вероятно, авторы памятника, во-первых, предполагали, что селяне будут настроены к нему враждебно, и хотели избежать конфликта. Во-вторых, вероятно, что установка камня служила укреплению и объединению сложившегося сообщества памяти, а не (как памятники в Карандеевке) привлечению широкой аудитории и изменению локального нарратива. Вероятно, поэтому она была обставлена как частный праздник, а не общественное коммеморативное событие: на поле вокруг мемориального камня раскинули шатры, кейтеринговая компания из Тамбова привезла еду и напитки, приглашенных обслуживали официанты.