Заключенные один за другим исчезали в дверях большого зала, откуда пахло едой. Из глубины помещения доносились непрерывный гул, стук посуды. Дрю вбежал в обеденное помещение последним, стараясь «не потерять» спину заключенного, двигавшегося впереди него. Зэки быстро и привычно рассаживались по скамейкам. За каждым столом оказалось по десять человек. Дрю, чуть замешкавшись, с удивлением понял, что ему досталось место с торца.

Сержант не успел задать себе вопрос: было ли это признаком уважения к новичку или случайностью. Прозвучавшая команда лишила его иллюзий.

– Бочковые, встать!

Из их десятки никто не поднялся, в то время как сидевшие с торцов за другими столами резво вскочили на ноги.

– Вставай, урод! – зашипели соседи, и Дрю внутренне содрогнулся от злобы, которую прочитал в обращенных к нему взорах.

Он быстро поднялся. Быстрее, чем конвоир, спешивший к «проблемному» отделению, успел нанести удар палкой.

– Команды надо выполнять на лету! – сквозь зубы процедил охранник, для убедительности ткнув Моровича резиновой дубинкой в спину.

– Приступить к раздаче пищи! – последовала команда дежурного по камбузу, и «бочковые» за другими столами принялись сноровисто вываливать первое блюдо в алюминиевые плошки.

– Не тормози, новенький! – злобно шипели соседи. – Давай! Давай!

Миски тянулись со всех сторон. Дрю, схватив огромный черпак, наливал горячий суп в плошки, от волнения расплескивая его по сторонам.

– Урод! – прорычал кто-то, отдергивая руку – горячий суп брызнул на пальцы. – Зубы выбью!

– Следи, чтоб всем поровну было! – недовольно буркнул другой зэк.

«Бочковые» за другими столами уже давно сидели и наворачивали первое вместе со всеми, а Морович еще только заканчивал делить содержимое бака среди «своих». И вдруг он вспомнил, что собственная тарелка пуста, а на дне посудины почти ничего не осталось. Дрю сглотнул слюну, быстро вылил все, что выскреб, в плошку и рухнул на скамью.

Как оказалось, времени на прием пищи у него было совсем немного. Морович, обжигаясь, успел проглотить только половину скудной порции, а уже вновь прозвучала команда:

– Бочковые, встать!

«Соседи» вскочили, словно были паяцами на пружинках.

– Но я же не доел… – растерянно пробормотал Дрю, но чувствительный удар резиновой дубиной быстро объяснил ему, что команды надо выполнять беспрекословно.

– Приступить к раздаче второго!

И вновь пустые алюминиевые миски тянулись к Дрю со всех сторон. На этот раз сержант, наученный горьким опытом, поступил умнее. Быстро разбросав картошку с едва заметными кусками мяса по мискам, он вывалил себе полную тарелку и тут же опустился на место, надеясь, что теперь поест досыта.

– Ты, падла! – Удар в солнечное сплетение чуть не сбросил Моровича на пол. – За наш счет вздумал жиры нагуливать?!

– Да я… – с трудом разгибаясь, начал было сержант.

– Заткнись! Еще раз обделишь братву, говнюк, до утра не доживешь! Понял?!

Морович, весь красный и мокрый, обреченно кивнул. Девять его «коллег» наворачивали «картофан», а у сержанта пища не лезла в горло. Зэки уже забыли про Моровича – скребли миски и сыто рыгали. Некоторые облизывали пальцы и тут же вытирали их об одежду. Дрю с трудом заставил себя проглотить часть второго блюда, запил обед невкусным компотом.

– Прием пищи закончить! – прозвучала команда дежурного по камбузу.

– Отряд, встать! – крикнул старший из конвоиров, и заключенные тут же вскочили на ноги, начали дисциплинированно выбираться из-за столов в проходы.

«Построение на работы! Построение на работы!» – громкий сигнал оповестил всех, что время отдыха закончено. Заключенные выбегали из столовой в коридоры, выстраиваясь для проверки личного состава на квадратах, специально размеченных для этих целей.