– Не может быть! – прошептал сержант, глядя, как исчезают кредитки в карманах плаща его бывшего оппонента.

– Расслабься, старик! – оскалился тот. – В этой жизни бывает все, что угодно!

– Сволочь! – Кровь ударила в голову звеновца. Прилив дикой, бешеной ярости лишил Моровича рассудка. Дрю прыгнул вперед, вцепился в горло противника. – Сволочь! Урод! Все ты! Ты это подстроил!

Кто-то закричал за спиной, кажется, с игрового стола посыпались фишки. Сержант видел только выпученные глаза хрипящего пьянчуги и давил, давил на горло, прижимая ненавистного врага к полу. А потом рухнул на дергавшееся тело, провалился во мрак.

– Рене Бенуа! – дико закричал заключенный, вскакивая со стула и хватая фотографию. Он жадно впился взглядом в лицо человека, изображенного на фото…

Маленькая комната, с тусклой лампой наверху. И стол, на котором неподвижно лежал человек. Неестественно бледный, со странно искаженным лицом. Тот, кто выиграл у Моровича кучу денег…

– Нет! – в отчаянии прошептал Морович, тряся головой, как безумный. – Нет! Нет! Нет!

– Трупешник, самый натуральный, – заверил Антонио, когда Моровича притащили обратно в роскошный кабинет и бросили на стул. – Можешь не сомневаться. Ты убил его, Дрю.

Морович продолжал качать головой из стороны в сторону, пытаясь не слышать того, что говорил хозяин кабинета.

– Есть куча свидетелей, Дрю. И видеозапись. Ты душил этого несчастного на глазах у посетителей бара. Кстати, его звали Рене Бенуа… Он был полицейским, из патрульно-постовой службы. Вот, в кармане лежали документы. Смотри! Это пожизненная ссылка на рудники, Морович. Если передать тебя в руки местной полиции. А вот если Волкову… Говорят, его «доктора» похуже полиции…

– Рене Бенуа… – опускаясь на стул, удивленно повторил Дрю.

Заключенный с минуту сидел молча, о чем-то думая. Потом поднял глаза на офицеров ЗвеНа:

– Он жив?

– Рене Бенуа жив, – со вздохом ответил Волков. – Он никогда не был полицейским. Так… мелкий клерк, любитель азартных игр. В ту ночь громилы Фонетти заставили его сыграть роль мертвеца.

– Они обманули меня? – изумленно прошептал Морович.

– Вас подставили, сержант. Разыграли театральное представление, – жестко сказал Волков. – И вы купились. Но ведь могли прийти ко мне позднее!

– Значит, я не убивал? – пробормотал «крот». Кажется, потрясение было столь велико, что Морович не мог осмыслить простой факт.

– Да, вы не убивали, – подтвердил Адмирал. – Своими руками. Но после того, как начали работать на Фонетти, информация, которая была передана преступной группировке, привела к гибели многих людей.

– Я не убивал! Они обманули меня! Обманули… – как заведенный, повторял Морович. И вдруг заплакал, спрятав лицо в ладони.

Свенссон и Волков переглянулись, и Лис презрительно поморщился. Дальнейший разговор не имел смысла.

– Вас ожидает ссылка на рудники, Морович, – произнес Норт Свенссон, поднимаясь из-за стола. – Военно-полевой суд не вынес смертного приговора, потому что конвенцией Межгалактического Союза расстрелы запрещены. Пожизненная ссылка, вы отбываете в тюрьму уже сегодня.

Морович не ответил, его плечи тряслись, а лицо по-прежнему было закрыто руками. Волков, вопросительно посмотрев на командира, нажал кнопку вызова охраны. Лейтенант и конвоиры возникли на пороге почти мгновенно.

– Увести! – коротко приказал вице-адмирал, забирая смятое фото со стола.

– Не волнуйся, у меня все хорошо, – говорил Тагор Рол в тот момент, когда Дмитревский появился возле видеомонитора. – О! Привет, Роман! Экий ты взлохмаченный!

– Здравствуйте, Тагор! – улыбаясь, ответил капитан, устраиваясь за спиной подруги так, чтобы отцу девушки было видно обоих. – Я только недавно сменился с вахты, вот как раз планировал вздремнуть пару часиков…