Ученый многозначительно кивнул, словно Грант понял тайный смысл его слов.

Дэниел покачал головой, вскочил на ноги и дал волю гневу:

– Послушайте, черт вас побери! Мне грозят судебные иски, которые выжмут из меня все соки и все деньги. Я жду, когда эти бесхребетные недоумки из отдела продаж наконец осмелятся предоставить мне информацию. И вы знаете, что они скажут мне? Что уровень продаж «Огня» стремительно падает! Прибыли больше не будет, как и «Нео-Фарм». Я уже одной ногой стою на пороге банкротства! А вы предлагаете мне заняться какой-то точкой на вашей нелепой схеме? Вы утверждаете, что я должен потратить больше денег, чем есть у самого Господа Бога, на полет к планете чужих?

Бегалли поморщился и с трудом улыбнулся:

– Сэр, в любом несчастье можно найти путь к удаче. А это открытие… Оно не просто пахнет успехом, это верное дело!

– В чем заключается успех? В том, что люди звереют как чужие от нашего препарата? Я, ребята, вас не понимаю. Я занимаюсь бизнесом, а не благотворительностью. Я нахожусь в отчаянном положении! Мне нужна помощь, а не проповеди! Мне нужно…

Раздался звонок видеотелефона. Вайкофф бросился к аппарату как к спасательному кругу, чтобы выбраться из бушующего шторма.

Любопытство и даже почтение к этому полубогу деловых людей – телефону – заставило Гранта замолчать на полуслове.

Ошеломленный Бегалли наблюдал за происходящим.

– Да? – произнес Вайкофф.

Глаза его с осторожностью скользнули на босса, но в них можно было заметить настоящее облегчение.

– Он здесь, но… Да, я понимаю. Очень хорошо. Думаю, что… Да, сейчас.

Вайкофф повернулся к Гранту и передал ему трубку:

– Это генерал Барроус, армия США. У него для вас важное сообщение.

Когда Дэниел Грант протянул руку за видеотелефоном, он заметил тень улыбки на лице Бегалли, словно доктор давно ждал, что произойдет нечто подобное.

Мало что может быть хуже ночного кошмара.

Только ночной кошмар в сочетании с похмельем.

Когда ровно в шесть утра телефонный звонок разбудил Александру Козловски, она страдала и от того, и от другого.

– Да? – вяло проговорила она, нащупывая кнопки видеотелефона.

Она лежала под кучей простыней в гражданской одежде, которая осталась на ней с прошлого вечера. Где она была, что делала? Голова сильно болела, и Козловски ничего не помнила.

Сначала начнем с главного.

– Кто это? – спросила она.

– Полковник? – произнес голос.

Лицо на экране показалось незнакомым.

– Да, это я, – ответила Козловски.

Срочно осмотреться. Руки и ноги целы и на местах. Пустых бутылок из-под виски не видно. Обнаженного тела, слава богу, рядом нет. Это уже ограничивало список возможного ущерба вчерашней ночи. Вид остатков еды на подносе помог восстановить картину того, что произошло.

Слишком много видео и слишком много спиртного.

Она устроила погром не вокруг себя, а внутри. Погром, не нарушающий общественного порядка, но весьма разрушительный.

– Полковник, это Барроус. Генерал Делмор Барроус.

Она села и пригладила рукой волосы.

– Извините, что беспокою вас так рано, но нам сегодня предстоит очень важная встреча в Вашингтоне. Я вынужден попросить вас срочно собраться.

– Есть, сэр, – ответила Козловски.

Чувство долга заставило ее разговаривать вежливо. И какого черта она до сих пор в этой мерзкой профессии? Зачем она вообще когда-то поступила на военную службу?

– Самолет прибудет в восемь часов. Встреча назначена ровно на одиннадцать.

– Поняла, сэр. Прошу прощенья, сэр, но могу я узнать цель собрания? – спросила Александра, изо всех сил пытаясь подбирать правильные слова.