Маг ордена, а это несомненно был тот самый кудесник, что состряпал злосчастный договор, стоял в самом дальнем углу и, скрестив на груди удивительно сильные для чародея руки, испепелял своим инородным огнём и без того подавленного Гила. Сказать, что Бастар пытался смять сталкера лавиной гнева, исторгающегося из его взгляда, не сказать ничего. Гил понимал, что будь маг вправе наказать его за строптивость, он уже давно сделал бы это, не дожидаясь нарушения договора. Но пока он держался, а если точнее сдерживался, вытесняющими его к стене герами и Рабаном.

Последний, как всегда, что-то толок и помешивал в своём крохотном дорожном тигельке, бормоча под нос возмущения. А вот Кирс был подозрительно спокоен, даже ленив, он вообще на Гила не смотрел, он изучал пейзаж за окном, стоя к сталкеру спиной. Но Гилу всё равно не понравилось его присутствие, а точнее присутствие всей команды похитителей. Они явно затевали некие перемены в судьбе слишком ретивого сталкера, которого решили прибрать к рукам в качестве ручной зверушки. И перемены эти уже наверняка были вынесены на общий совет и даже обсуждены, пока Гил пребывал в горячечном бреду. Обсуждены без его участия!

Сталкер всего пару минут назад открыл глаза, но за это короткое время успел принять отравляющую дозу ненависти и призрения от своих угнетателей. Его начинало потряхивать, и он не вполне понимал, от злости или от интоксикации.

Нужно было срочно что-то предпринять, ну хотя бы выплеснуть на благородного гера его же желчь. Гил приподнялся в постели и уже открыл было рот, чтобы выплюнуть в лицо Фастреда какую-нибудь колкость, как тот опередил его.

– Какого демона тебя потащило в Вильтот?! – рявкнул он.

– Не ваше дело, – ответил Гил как можно равнодушней, хотя внутри у него всё клокотало и пенилось.

– Ошибаешься, очень даже моё! Мы с тобой заключили договор. Магический, – добавил гер многозначительно.

– На оказание одной услуги, – напомнил Гил. – В нём не сказано, что я должен теперь ходить в царство мёртвых исключительно под вашим надзором.

– Мы договаривались, что ты вообще не будешь туда ходить, пока не поправишься.

– Не помню, чтобы отвечал на вашу просьбу согласием.

Глаза Фастреда потемнели, он приподнялся со стула и опасно навис над Гилом.

– Ты забываешься, Гилберт! – прозвенел его голос сталью.

– Отнюдь, – пожал он плечами. – Я не ваш раб.

– Ты серьезно так думаешь? – усмехнулся Кирс, даже не удосужившись оторвать взгляд от окна.

– Рабовладельческий строй отменили полвека назад, – храбрился Гил, понимая, что терять ему особо нечего. – Или что, вы решили запретить мне быть тем, кем я являюсь? Может ещё напичкаете меня опиумом, чтобы я не то что в Вильтот, а поссать отойти не смог?!

На последнем изречении Гил позволил себе повысить голос, и брови Фастреда медленно поехали вверх. Да и Кирс отлип, наконец, от окна и развернулся к сталкеру.

Он вперил в него колючий взгляд и сжал кулаки, готовясь по первому требованию Фастреда, пустить их в ход. Но Фастред молчал и Кирс не вытерпел, сделал два дерганых шага к постели больного. Из груди его вырвался странный полузвериный хрип, а глаза заволокло черной мутью.

Сталкер сглотнул, вжимаясь в подушку, и приготовился к худшему, но тут послышался умиротворяющий голос Фастреда.

– Не надо, милый, – чуть слышно прошептал он, положив руку на напряжённые кулаки Кирса.

Тот оторвал чёрный взгляд от Гила и метнул его на седовласого гера, но встретившись с ним глазами, как-то обмяк и начал приходить в себя. Глаза его постепенно осветлились – мрачная тень отступила.