— Я хочу, чтоб ты ушел. Антон, уйди.

Мужчина разогнулся, посмотрел на Вику, криво улыбнулся:

— И не думай, я тебя не оставлю, ты ведь моя, Виктория, только моя.

— Я изменила тебе, я ужасная, плохая, грязная шлюха! Тебе не нужна такая жена. Я больше не та Вика. Я лишь хотела помочь, лишь хотела помочь, но… Но ничего не вышло.

Вика уже кричала, снова начиная задыхаться от слез и истерики, которая в который раз за сутки накрыла ее.

— Я прошу тебя, уйди. И дай уйти мне, я уеду, я не могу больше… Не могу.

На полу громко зазвонил телефон, Антон хотел сделать шаг к Вике, но остановился, посмотрев вниз. Это был его телефон.

— Да.

— Три дня прошло. Или ты, торчок, разучился считать?

— Я знаю.

— Нет, ты, наверное, не знаешь, что карточный долг — это святое, и его надо отдавать.

— Но…она уже была у вас.

— А вот это совсем другая история.

Антон разговаривал с Фирсовым, этот сукин сын давил, а он продолжал смотреть на свою ничего еще не знающую и не понимающую жену. Как вообще она могла пойти к этим ублюдкам? Что там произошло, и зачем они тогда ее отпустили?

— Тебе понравилось фото? Как рога, не давят? Рус, конечно, перегнул, но твоя жена и правда очень красивая.

Антон сжал кулак, снова ударил им несколько раз в стену, Вика громко вскрикнула.

— И да, если я увижу, что ты ее избил, сломаю руку.

13. ЧАСТЬ 13

Виктория пыталась заглушить рыдания, всхлипывала, жадно пила ледяную воду из-под крана. Как только Антон отвлекся от нее, девушка быстро забежала в ванную, закрылась на замок. Но не было никакой уверенности, что тот поможет, если муж решит войти и вытащить ее.

С кем он разговаривал?

Почему так при этом смотрел?

Хотя все, что происходит в последнее время с ней,— настоящий кошмар: долг Антона, ночь в номере с теми мужчинами, бешеный, готовый убить муж. Вика понимала, хотя безумно болела голова, что надо бежать, как можно дальше бежать. Она знает с детства: такой взгляд, какой был у Антона, не сулил ничего хорошего.

И как так получилось, что она, которая всю свою такую недолгую взрослую жизнь сторонилась жестокости и мужчин, что могут причинить боль, вышла замуж именно за такого? Она может понять Антона, любой мужчина придет в бешенство из-за измены своей жены. Но ведь можно выслушать, не распуская руки.

Вика поймала себя на мысли, что снова оправдывает его. Как оправдывала вспыльчивость и грубость в сексе.

Подняла голову, посмотрела на себя в зеркало: кожа бледная, губа разбита, волосы растрепаны. Пригладила их влажной рукой, собрала в высокий пучок, вытирая со щек стекающие слезы, которые она никак не могла остановить. Быстро сняла плащ и платье, хорошо, что в ванной были чистое белье и высохшие джинсы с футболкой. Переоделась, села на край ванны, снова накатывала истерика, надо было хоть что-то делать, но Вика не знала что.

И тут словно осенило. Господи, как же она раньше не додумалась, надо позвонить в полицию. Подобрала с пола сумочку, достала телефон, но он был полностью разряжен, и сколько бы Вика ни давила на экран и кнопки, все было бесполезно. Нужен зарядник, или надо быстро выбираться из квартиры и бежать в полицию.

Выключила воду, прислушалась, за дверью было тихо. Снова надела плащ, спрятала телефон в карман, а еще студенческий билет, но туфли обувать не стала. Ладони вспотели, медленно повернула замок, чуть приоткрыла дверь, снова прислушалась, было очень тихо. Может, Антон ушел?

Сделала несколько шагов в коридор, стук сердца отдавался в висках, но как только Вика повернула за угол, тут же наткнулась на мужа.

— Ты куда-то собралась, милая?