Альбина посмотрела на сильные руки мужа. Ей так нравилось находиться в их объятиях.
Перевела взгляд на губы, которые так любила целовать.
Почему он позволил себе целовать этими губами другую и лапать руками других женщин?
Альбине было больно. Очень. Ведь она сильно любила Сергея. Сейчас любовь медленно умирала. Выгорала, оставляя пепелище из сожжённых иллюзий и розового идеального мирка, в котором она жила последние двадцать лет.
Этот такой привлекательный и с виду идеальный, шикарный мужчина - больше не её. Красивая обёртка, а внутри - гниль. Иначе его и назвать она не могла. Мерзко. Противно от его слов.
Альбине казалось, что Сергей видит её растерянность и чувствует боль. А она так не хотела показывать ему свою уязвимость. О беременности не скажет. Не сейчас. Развод не дадут беременной. Сергей не даст. Альбина видела решительность во взгляде мужа. Он точно знает, что говорит.
Только зачем он всё это говорит?
Зачем она ему?
Поразительно, но он даже не извинился. Оправдываться тоже в его планы не входит. Он нападает.
- Как ты мог связаться с девчонкой, которая старше твоей дочки всего на три года, Сергей! Я не понимаю.
- Чего ты не понимаешь? – его голос слегка хрипел, - я буду предельно откровенен, если ты так хочешь. Юля молодая и красивая девка. Горячая. С огоньком. Мне хочется иногда юного женского тела. Ты, Аля, бесспорно красивая, но тебе уже не двадцать. Кроме того, Юля готова встать передо мной на колени столько раз, сколько я пожелаю. Ты же ублажать меня таким образом ведь не будешь! – его бровь снова надменно выгнулась, - а Юля и ей подобные готовы выполнить любую мою прихоть, даже самую неординарную.
Альбина была теперь не просто ошеломлена, а сражена наповал. Смотрела на мужа, часто моргала и пыталась понять, как она не замечала столько лет всего этого дерьма, сидящего в нём. Знала, что у мужа бешеный сексуальный темперамент, но чтобы аж так…
- Но от тебя всего этого и не требуется. Шлюхи на то и нужны, чтобы делать то, чего не сделает жена, - добавил с таким тоном, словно Альбина ещё и аплодировать ему должна за такое благородство.
- То есть, ты заводишь любовниц только потому, что я не встаю перед тобой на колени и не занимаюсь иными видами извращений? – Альбина уже просто пыталась понять ход мыслей того, которого любила, а с каждым его новым словом ненавидит и презирает всё больше.
- Нет. Не поэтому. Просто мне хочется разнообразия. Тебя я ведь люблю, Алечка. Тебя жалею и берегу, как самую главную мою драгоценность, - он прижал женщину к себе, обнимая.
Альбина упёрлась ладошками в его грудь, но ему точно было плевать на её сопротивление.
- Я нежен с тобой и всегда обходителен. А тех девок можно не щадить и натягивать во всех плоскостях, выбивая искры из глаз и болезненные вопли из рабочих глоток в процессе.
- Отойди от меня! Не трогай! Мне просто неприятно, когда ты прикасаешься ко мне!
- Ты – моя жена и я буду к тебе прикасаться, - его глаза вспыхнули хищным блеском, а после снова потемнели, - любимая, ты правда думаешь, что женатые мужики верны своим женам? Это всё блеф! Да и какое всё это имеет значение? Ведь именно тебя я сделал своей женой. К тебе возвращаюсь и детей делаю с тобой. Мне нужна именно ты, Альбина.
- Вижу, что не только со мной делаешь детей, как оказывается!
- С Юлей уж так вышло. Я уже объяснял и повторяться не стану. Её не оставлю. Не сейчас. Пусть для начала родит.
Альбина едва дышала. Так больно от его слов. Они лупят. Наотмашь. Не щадя. Муж словно задался целью добить её. Странно. Но слёз нет. Их больше не осталось. Она выплакала слёзы в тот день, когда узнала о его неверности. Тогда, когда хоронила своих маму и папу.