- Ничего я не вижу, пелена перед глазами, - стонала Олеся. – Ой, я на что-то наткнулась, Оля, это настольная лампа, да будет свет. Неяркий, но все таки, хоть что-то.

- Молодец, теперь я тебя вижу. Мы на кровати, огромной. Это для кого же она рассчитана. Меня прямо на нехорошую мысль наводит. А знаешь я ведь слышала слова этих девчонок, они нас передали какому то Жорику, и говорили чтобы он им денег дал за нас и не скупился. Этот Жорик доволен был нами, говорит хорошие, красивые.

- Еще бы, мы всегда были такие, - хихикнула Олеся, - кто бы сомневался.

- Вот куда нас привезли, и для чего. Хотя я не сомневаюсь, кого-нибудь ублажать будем.

- Оля, да ты в своем уме, как это ублажать, я не хочу. Ой, Павлов, где же ты, выручи нас. Я не буду на тебя больше обижаться.

- Ну вот, поняла свою ошибку. Эти женщины у него когда-то были, а сейчас он только тебя одну любит. Тут даже невооруженным глазом видно. И выходи за него замуж по быстрее. Вот тогда эти женщины все отойдут на задний план. Это пока он не женат, они имеют на него виды.

- Посмотрим, - застонала Олеся, сначала нужно не порочными вернуться домой. Ой, о чем это я, нас пока никто ни к чему не принуждал.

- Тьфу, тьфу, даже думать об этом не хочу. Но ведь для чего-то же нас сюда привезли.

8. 8

Не поддается, - Оля раскачивала обивку на окошке. - Хоть бы одним глазком посмотреть, где мы находимся. Тут комната небольшая, только кровать и две тумбочки по бокам. А что в них, посмотреть надо. Ничего не вижу. Какая-то цепочка. Не захотела с Павловым жить, достанешься какому-нибудь брюхатому папику. Только они так могут делать, им можно все, у них денег полные карманы и положение в обществе. Видно не из простых. Я вот что придумала, возьму ка я цепочку и положу под матрац. У тебя вижу, сил совсем нет, ослабла ты. Будем бороться, живыми не сдадимся, - сказала Оля.

- Олечка, ты что же помирать собралась, а я не хочу, я жить хочу, - заплакала Олеся.

- Да не плачь ты раньше времени. Еще не знаем, кто к нам придет.

- Да ты что, в своем уме, - у Олеси полезли глаза на лоб.

- Да это я так, к примеру говорю. Хорошо у меня в прическе шпильки есть, если наденут наручники, открою.

- Хорошая у меня подруга, все знаешь, а я бы растерялась и не смогла дать надлежащий отпор.

- Хватит киснуть, ты должна будешь помогать мне, понятно. Приходи в себя, будем бороться. А пить хочется, вот гады хоть бы водички принесли. – Но тут заскрежетал ключ в замке и на пороге они увидели преклонных лет женщину. Она занесла поднос в комнату и включила свет.

- Тетенька, миленькая, скажите, где мы и кто нас сюда привез?

- Ничего я не знаю, сами нарываетесь, не живется вам хорошо. Каждый день по одной таскает сюда. Говорит, что отбоя от вас нет, и денежки вам не малые за это отваливает.

- Кто говорит-то. Нас чем-то напоили и привезли сюда и даже не спросили. Мы не в себе были, ничего не соображали. Тетенька, отпустите нас, мы больше никогда вас не побеспокоим.

- Не верю я вам, вы все так говорите. Виктор хороший мужчина и ничего плохого сделать не может.

- Он, что ваш сын, вы так за него печетесь, - спросила Оля.

- Домработница я тут, и уже давно, еще при родителях его была. Все, пошла я, не положено мне с вами разговаривать.

- Оля, ее оттолкнуть надо было, и бежать отсюда, - волновалась Олеся.

- Ты не видела, что рядом с дверью охранник стоял, он бы не выпустил нас отсюда. Посмотрим, что она нам тут принесла. Какие гостеприимные, даже кормят своих гостей. Бутерброды и кофе, это то, что нам нужно.

- А мне и крошка в рот не полезет сейчас, - капризничала Олеся.