– Ну куда ты? Андрей! – волнуется мама, – Ты что, от ребенка отказываешься?!

– Как бы нет, а он мой? – сомнения слетают с языка и тут начинается.

Обе женщины в истерике, кричат, плачут, отец из зала вышел, головой качает:

– Не ожидал от тебя сын, – произносит тихо и это почище всех обвинений прошибает меня насквозь.

Взял Милку под локоть, вывел на балкон, дверь прикрыл:

– Ты же знаешь, что мы предохранялись, какого черта? – сквозь зубы говорю ей.

– Андрей, я, кроме тебя ни с кем, вот клянусь, – крестится Милка, – Ты тогда уехал, а я через месяц поняла, что-то не так. Думала, ошиблась, но тест сделала, на учет встала. Мне что, одной ребенка растить? Или хочешь, я аборт сделаю?

– Сдурела совсем, – провожу рукой по лицу, зарываясь в волосы, – Помогать буду.

– Что?! – взвивается Милка, – Чтобы я мать-одиночка была, одна дите воспитывала? Да никогда, завтра же на аборт пойду.

Разворачивается и уходит в комнату, а я стою на балконе, сигарету из пачки достал и вставил в зубы. Потом вытащил, в кулаке скомкал. Как жить после этого буду? Последним гадом себя чувствовать всю жизнь, что ребенка своего убил. Но и жить с Милкой всю жизнь, как? А Анютка? Я ей обещал, что позвоню, ждать ее здесь буду или туда поеду.

Точку неожиданно поставила Люба. Я сопротивлялся свадьбе, как мог, пока сестра не позвонила и, выслушав мать, позвала меня к телефону:

– Помнишь, я в десятом классе в больнице долго лежала? – начала она.

– И что? Помню, мать сказала, болела чем-то, по-женски.

– Аборт я сделала, от такого же придурка, который переспал со мной, а потом сделал вид, что сама я. Родители у него шишки были, запугали меня конкретно, а я и пошла. Сделала, только не так что-то пошло. Всю жизнь мне тот аборт испортил. Пустая я теперь, Андрей, совсем. Детей у меня никогда не будет. А ты? Ведь пойдет, сделает. Тебе своего ребенка не жаль?

– Да при чем тут это? – взвываю я и ухожу к себе в комнату, чтобы мать не слышать, – Я не отказываюсь, раз так получилось. Помогать буду, воспитывать, но жить с Милкой…

– А с кем? С Аней своей?

– Да хоть и с ней.

– Да она уже другого нашла, не страдай. Как ты уехал, так с Сергеем закрутила, что в охране у вас был.

– Врешь? – рычу я, – Не могла она!

– А чем ты от других мужиков отличаешься? Хочешь, позвони ей, проверь. Да про беременную невесту расскажи.

И так тошно мне стало, что впору в петлю лезть. Если Анютка нашла кого, то пусть счастлива будет, а мне тут ребенка растить.

На следующий день подали заявление в Загс, квартиру нашли, пока мне не дали. Обещали в течение трех месяцев после свадьбы дать свое жилье. Я не представлял, как жить буду с нелюбимой женщиной, но то, что ребенка любить буду, это не обсуждается.

– Знаешь, что, Анька, ты мне не подруга после этого, – позвонила Милка через неделю после свадьбы, – Ушла со свадьбы, ничего не сказала. Так поступают с подругами?

– Я плохо себя чувствовала, – озвучила отмазку, которую повторяла почти каждый день и для всех.

В университете, знакомым, в больнице, где подрабатывала ночными сменами. Пора было вливаться в жизнь, вставать на учет, защищать диплом, а я не могла. Из меня словно все жилы вытянули, никаких сил не осталось, совсем.

– В гости приходи, нам новое жилье дали, оценишь. Сразу после свадьбы, представляешь? Так себе квартира, новострой у черта на куличках, но зато свое, – смилостивилась Милка, – Я здесь с коробками разбираюсь, вчера только все перевезли. Приезжай, поможешь, а то мне тяжелое нельзя поднимать.

– Мил, я… – начала было, чтобы отказаться, но подруга меня не слышала.