На улице начинало светать, а мне следовало хоть пару часов отдохнуть, иначе не знаю, как смогу завтра выстоять весь день.

Эванейл

Я словно проспала целый день. Матрас на огромной кровати белобрысого типа оказался на удивление мягким, а постельное бельё приятным на ощупь. От него исходил едва различимый аромат табака и яблок, и именно он разбудил меня. В сон я провалилась быстро и толком не успела насладиться всем этим, но когда начинала постепенно прислушиваться к звукам в соседней комнате, то поняла – я проснулась. Открыв глаза, я удивилась темноте вокруг, но вспомнила, что в комнате нет окон.

Всё тело неистово ломило, но это была приятная ломота, я её любила и испытывала довольно часто. Потянувшись, я попыталась размять запястья, но вовремя вспомнила про ожоги. К моему удивлению, боли не было, лишь сдавливающая тяжесть от тех повязок, что наложил белобрысый. Что это за магия? Другим словом назвать столь быстрое исцеление моих ран язык не поворачивался. Он что, тоже маг? Да нет, не может быть. Или может? Тогда надо быть с ним особенно осторожной.

Напрягшись, я попробовала применить заклинание, которым освещала комнаты в особняке, или хотя бы поджечь огарки свечей в подсвечниках, но ничего не получилось. Недоумённо приподнявшись на локтях и приняв сидячее положение, я вытянула руку ладонью вверх и, приложив усилия, вызвала знакомый полупустой ромб. Блёклое фиолетовое свечение осветило меня и часть кровати вокруг, но полностью разогнать темноту комнаты оно не смогло. Зато я с непониманием уставилась на пустой индикатор резерва. Как это понимать? Я что, не спала? Всегда было достаточно выспаться, чтобы полностью восстановить запас магии, но ромб всё ещё был пуст, как и тогда, когда я демонстрировала его белобрысому. Почему резерв не восстановился?

Судорожно пытаясь вспомнить всё, чему нас учили в школе, я схватилась за запястье вытянутой руки, словно из-за этого ромбик мог внезапно наполниться магией. Ничего не изменилось, а чем дольше индикатор висел над ладонью, тем более тускло он горел, вытягивая из меня последние крупицы магии. Любой образованный маг в нашей половине мира знал, что во сне резерв всегда восстанавливался, это был неоспоримый закон. Этого не происходило, только если человек находился под действием дурмана или других аналогичных препаратов, либо в случае, когда из него что-то вытягивало магию быстрее, чем она восполнялась. Этому нас учили в школе. Действие порошка, которым в меня дунули в гостиной дома тётки, давно должно было пройти.

Тогда где моя магия? Куда она делась? Ведь даже у магов-источников за ночь резерв успевал полностью восстановиться, а ведь купол вытягивал из них силы постоянно. Хотя, разумеется, сравнивать себя с этими великими людьми не стоило.

Наша половина мира до сих пор существовала в своём первозданном виде только благодаря предкам этих самых магов-источников. Больше ста лет назад, сколько точно, я не помнила, один из сильнейших магов совета разорвал ткань мироздания, выпустив на волю тьму, которая стремилась покрыть весь мир. Оставшиеся шесть магов вовремя почувствовали это, и пока некий Джонатан Джейсон Морган Второй пытался задержать распространение тьмы и отдал за это свою жизнь, пятеро героев вложили все свои силы и воздвигли купол над той частью мира, что ещё не была потеряна. С тех самых пор купол постоянно вытягивал силы из этих магов и существовал только за их счёт. Когда один из них умирал, то он переключался на его кровного родственника с самым большим магическим резервом. Так и стало очевидно, что ради сохранения нашей половины мира в её текущем виде у купола всегда должно быть пять источников магии, пять магов-источников, являющихся представителями семей тех самых первых членов совета.