Над верхушками пальм возвышалась белая громада «Рамады». Он выбрал узкую тропинку, которая вилась между зарослями бамбука и каких-то песчаных трав. Пожилая леди в белой косынке, шедшая навстречу, поздоровалась с ним так непринужденно, будто они были на пляже Камбер-Сандс в Великобритании. Слева доносились редкие, неритмичные шлепки: кто-то играл в теннис, и играл из рук вон плохо. Наверняка перегревшиеся на солнце старики, подумал Том. В конце концов тропинка вывела его к большому бассейну в форме восьмерки – заметно более просторному, чем тот, что был виден из окна номера Тома в «Валенсии». Здесь было больше пластиковых лежаков и столиков; с трех сторон бассейн окружало здание отеля. Том понимал, что привлекает к себе слишком много внимания – одинокий мужчина не в пляжной одежде, поэтому он подошел к небольшому кафе под навесом и присел за стойку. Стояла невыносимая жара. На полке в глубине виднелась итальянская кофемашина и бутылки с безалкогольными напитками. Возле маленькой раковины были сложены керамические пепельницы. Том внимательно осмотрел те лежаки, что открывались его обзору, надеясь найти Амелию или мужчину, похожего на Мало, но разглядеть лица было практически невозможно. По меньшей мере половина загорающих лежали на спине и дремали на боку, лица другой половины были скрыты книжками или газетами. Том встал и решил, что пройдется еще немного и заглянет в отель.

Он вошел через боковую дверь. Лобби в «Рамаде» было гораздо более строгим, чем в «Валенсии», и больше похоже на лобби бизнес-отеля, расположенного в центре большого города. Какая-то пара у ресепшн – мужчина и женщина значительно моложе его – ссорилась по-русски. У женщины, крашеной платиновой блондинки, затянутой в белую кожу, было кислое и недовольное выражение лица, как у любовницы, которой до смерти надоела ее второстепенная роль. Остальными постояльцами, судя по всему, были пожилые пары из Великобритании. Пятеро из них как раз сидели на большом диване в форме буквы L, в самом центре лобби, окруженные чемоданами на колесиках и пакетами, набитыми тунисскими сувенирами и спиртным. Том обогнул диван, прошел через автоматические двери и оказался на автостоянке, откуда был виден южный фасад «Валенсии». Он двинулся к дороге, разделяющей два отеля, мимо одинокого служащего в беленой будке, в задачу которого входило поднимать и опускать шлагбаум. Здесь он увидел то, что искал. Семь желтых такси, выстроившихся в ряд, поджидающих гостей из того или другого отеля. Том подошел поближе и спросил у водителей, сколько времени займет доехать до центра Туниса. Ничего серьезного, только самая невинная тема.

– Вы ищете такси, сэр?

Таксисту, который задал вопрос, было лет двадцать семь – двадцать восемь. На нем была майка с эмблемой футбольного клуба «Барселона», кроссовки «Адидас» и вытертые джинсы. Возможно, ветеран Жасминовой революции, подумал Том. Но все равно – слишком молод и эмоционален для той задачи, которая стояла перед Томом.

– Не сейчас. Пока я просто интересуюсь, сколько это займет.

Его внешность привлекла внимание другого таксиста, лысого и квадратного, в рубашке с воротничком и отглаженных брюках. Быстрые, умные глаза, ленивая улыбка и довольно объемный живот – в точности такой человек и нужен был Тому. С жизненным опытом и осторожный; этот не станет рассказывать всем своим приятелям о неплохих деньгах, которые он вот-вот заработает.

– Bonjour.

– Bonjour, – ответил таксист.

Они немного постояли в тени бугенвиллеи, усыпанной пурпурными цветами, и поговорили о достопримечательностях Туниса. Потом молодого таксиста отвлек звонок мобильного, и Том остался вдвоем с пожилым.