7. Глава 7

Спотыкаясь об торчащие корни невысоких раскидистых ив, я с трудом спускалась в небольшой овраг. Там на дне, руку протяни, рос сочный высокий конский щавель. Молодой, пышный. Только бы добраться до него.

Живот заурчал от голода, напоминая, что уже обед, солнце в зените, а я все вожусь здесь. Как копуша. Где-то выше осталась Юниль охранять неведомо от кого связанные бечевкой ивовые прутики, из которых мы будем плести новые корзинки и чинить старые. По-хорошему, еще бы березовых почек собрать, но, видимо, сегодня уже не успеем. Придется выделить время и прийти сюда завтра.

Весна, как оказалось, самое голодное время года. О чем, живя в поместье, я и не подозревала. Все запасы, сделанные на зиму, заканчивались. В лесу в этот период тоже особо не разживёшься — сморчки, щавель да крапива. А на огород только рассаду высаживать.

«Еще и грядки перекопать сегодня собиралась» — вспомнилось некстати.

Немного соскользнув по прошлогодней прелой траве, наконец, спустилась, увязнув в грязи ботинком. Поморщившись, принялась быстро собирать и широкие листья, и стебли, и по возможности корешки. Мысленно я уже прикидывала, где все разложу. Как подсушу листья, чтобы ушла горечь, и какие вкусные пироги можно будет напечь.

— Мама, — раздалось тихое сверху, — ты скоро?

— Да, Юниль, — я подняла голову, — сейчас соберу и пойдем домой. Потерпи немного.

— Ага, — она закивала и снова скрылась за кустом.

Овраг был узким и с высокими подъемами, поэтому я переживала, чтобы эта непоседа не скатилась кубарем. Убиться не убьется, но об какую-нибудь корягу или корень зацепиться и покалечиться может.

Продолжая собирать растение невольно прислушивалась. Волчица внутри забеспокоилась, будто что-то или кого-то услышав. Это придало мне скорости. Спустя несколько минут корзина оказалась полной. Даже прижать немного пришлось. Накрыв собранное широким белым платком, я принялась связывать уголки, чтобы ничего не высыпалось во время подъема.

Снова неясная тревога кольнула сердце.

Вскинув голову, внимательно прислушалась. Шорохи травы, скрип голых ветвей, стволов и... будто бы ржание лошади.

Прищурившись, поднялась и, отряхнув платье, принялась выбираться из оврага. Цепляясь за корни, выступающие наружу, подтягивалась вверх, скользя ногами по вязкой илистой земле. Злясь и находясь на грани оборота, все же вылезла, правда, чуть подальше от Юниль.

Распрямилась и взглянула в сторону высоких кустов дикого шиповника. Перехватила удобнее корзинку и успела сделать всего несколько шагов, когда за дальними деревьями показались всадники.

Что это не местные сразу стало понятно. Во-первых, никто из деревенских на лошадях по лесу не разъезжал, а во-вторых, уж больно богато были одеты мужчины. Темные длинные плащи с меховыми воротниками. Высокие сапоги явно не из мягкой кожи.

Прикусив губу, я малодушно покосилась на дно оврага. Можно было бы прыгнуть туда, но совсем недалеко находилась Юниль и если она попадется чужакам на глаза — вылезти быстро я, даже обернувшись, не смогу. От волчицы в яме куда меньше толку, чем от человека.

Оставалось сделать вид, что меня здесь нет и поспешить к дочери. А там бегом и до деревни.

Не вышло.

Всадники быстро меня заприметили и, развернув лошадей, направились в мою сторону.

— Девушка, — прилетело мне в спину. — Нам нужна ваша помощь.

Но я не обернулась, только шаг прибавила. Впереди за кустами взметнулся коричневый подол детского платьица. Моя мелочь чего-то ползала под высокой осиной.

— Девушка, стойте! — прокричал некто грубым басом.