В тюрьму я не хотела, потому и согласилась, чтобы Лючия наложила на мою память магическую заплатку и заменила настоящие воспоминания выдуманными. Вот только с тех пор, как я попала в Навере, прежняя жизнь стала прорываться яркими видениями все чаще и чаще. И это было опасно.

— Возьми, — мне в руку ткнулась льняная салфетка.

— Простите, — утерев губы, посмотрела на герцога. Тот буравил меня внимательным взглядом, и мне показалось, что в нем мелькает подозрение.

— В каком городе ты родилась? — все также, на саритийском, спросил Абьери.

— Аргаба, — без запинки ответила я, радуясь тому, что Джованна много раз устраивала мне «тренировочные» допросы.

— Кем были твои родители?

— Отец держал лавку скобяных изделий, но она сгорела.

— Как он умер?

— Они с мамой погибли в море. Утонули.

— Сколько тебе было?

Вопросы следовали быстро, не давая мне времени подумать над ответами.

— Девятнадцать.

— Почему ты не осталась на родине?

— Голод.

Джованна рассказывала, что три года назад в Саритии была страшная засуха, вызвавшая неурожай и голод. Многие жители тогда подались в соседние страны, пытаясь выжить, так что моя версия казалась довольно правдоподобной.

Абьери задумался. Тьма на его лице сгустилась.

Я изо всех сил старалась не показывать своего волнения. Если герцог заподозрит, что я лгу, это будет конец.

— Ноэлья! — после долгой паузы позвал герцог, а у меня внутри все сжалось.

— Да, хозяин?

Старая ньора неслышно возникла рядом со столом.

— Скажи Винченцо, чтобы подготовил все для завтрашней охоты, — не отрывая от меня взгляда, сказал Абьери.

— Хорошо, ньор герцог. Изволите послать за соседями?

— Нет. Один пойду.

Герцог небрежно откинулся на спинку стула. Лицо его выглядело неподвижным. А вот Гумер, наоборот, как-то странно подобрался, и в его глазах ярко вспыхнули алые искры, как будто пес уже предвкушал азарт охоты и легкую поживу. На миг я ощутила себя той самой жертвой, которую загоняет опытный охотник, и поежилась. Неприятное ощущение. Вот только я не жертва. Абьери ничего не добьется, он не сможет меня «загнать».

— Да как же один, хозяин? Кабанов в дальнем лесу сколько, самый сезон, одному никак нельзя, — всполошилась старушка.

— Ноэлья, — взглядом остановил ее герцог, и ньора замолчала на полуслове.

— Хорошо, ньор герцог, я все передам, — вздохнув, ответила она, а потом поклонилась и вышла из столовой.

— Ты тоже можешь идти, Алессия, — равнодушно посмотрел на меня Абьери, и я поднялась из-за стола.

***

Утром следующего дня герцог уехал на охоту, а я, после того как убрала комнаты и вытащила на воздух перины для просушки, получила у Ноэльи разрешение пройтись по окрестностям, и отправилась к реке. Виллу Томалли со всех сторон окружал лес, но совсем рядом с домом протекала тихая Арна — одна из нескольких водных артерий империи. «Очень удачное расположение, — делился со мной Винченцо. — Воды у нас всегда вдосталь, ньор герцог еще десять лет назад распорядился водопровод устроить, теперь и старые колодцы не нужны».

Тропинка бежала под уклон, на ветвях деревьев весело пели птицы, и я впервые за долгое время ощутила, как отступила сжимающая сердце тревога. Здесь, в тихом уголке Адуи, воздух обладал какой-то целительной силой. Вся тоска, все страхи и воспоминания ушли без следа, и я наконец-то смогла вздохнуть полной грудью. Если бы еще Беттина была здесь, со мной… Моей девочке понравилось бы играть среди яркой травы, наблюдать за разноцветными бабочками, встречать рассвет у меня на руках.

Я так явственно представила эту картину, что на миг ощутила тяжесть маленького тела, крохотные ладошки, гладящие меня по щекам, тихое дыхание. Сердце сжалось. Поскорее бы все закончилось! Тогда мы с Беттиной снова сможем быть вместе, и я избавлюсь от постоянного страха за малышку. И мне больше не придется оставлять ее на чужих людей. Нет, ньора Арелли — хорошая женщина, честная, трудолюбивая, да и Беттина к ней привязалась, но все равно душа не на месте.