Привлекательная внешность мужчины вблизи выглядит еще более пугающей, потому что каждая черта его лица выдает вожака, хищника. Сильного и очень жестокого. Способного уничтожить любого.

Я бы не хотела остаться наедине с таким. Никогда.

– Вот так бы сразу, птичка, – хвалит Архан, обнажая идеально ровные белые зубы.

Аврора

Его голос, низкий, бархатистый, заставляет мое тело мелко задрожать.

В миг становится жарко, и этот жар разносится по коже, вынуждая меня буквально гореть заживо, в то время, как спину пробивает ледяной пот.

Когда люди Георгия ворвались в мою квартиру и вытащили меня прямо из постели, выволокли из дома в тонкой сорочке посреди ночи, мне казалось, что страшнее не может быть ничего.

Но я ошиблась.

В мире есть что-то более опасное. То, отчего даже внутренности завязываются узлами.

Я понимаю, что должна бороться. Обязана вырваться из лап этих чудовищ, не знающих норм морали.

Но мне хватает беглого взгляда на Георгия, чтобы напомнить себе о брате.

Мне приходится задавить малейшее желание сопротивляться, потому что любой опрометчивый поступок может стоить моему братику жизни.

– Приступай.

Мужчина откидывается в кресле.

Он расслаблен и, определенно, чувствует себя хозяином положения.

На моих губах до сих пор горит след от касания его пальца.

Это непривычное странное ощущение. От которого едва уловимо потягивает низ живота.

От этого хочется задохнуться, как и от взгляда, что не сводится с меня ни на секунду.

Дрожащими руками тянусь к пряжке ремня.

Не совсем понимаю, что происходит. Сознание уплывает, и когда мои пальцы случайно задевают горячий и твердый бугор, я просто перестаю дышать.

Слышу лишь гулкие удары сердца в висках.

Я уверяю себя, что смогу все это пережить. Ведь после попадания в детский дом, я только и делала, что старалась быть сильной. Ради себя и Марка.

А сейчас… сейчас не выходит.

Пальцы не слушаются. Будто не мои. Инородные деревянные палки.

Пряжка поддается с трудом.

Я пытаюсь сглотнуть ком, раздирающий горло, и не задохнуться, когда расстегиваю пуговицу и ширинку на дорогих брюках.

Мне страшно подумать, что придется иметь дело с этим здоровенным, безумно горячим и твердым…

Произнести запретное слово не выходит даже в уме. Осознание, что этот опасный мужчина станет для меня первым, болезненно разрезает душу.

Разве можно так? Продавать людей? Как скот.

Меня буквально швыряет в океан безысходности.

Я захлебываюсь в нем. В его удушающих черных водах.

И никто, никто не протянет мне руку помощи.

– Ладно, достаточно.

Спасение приходит неожиданно.

Поднимаю взгляд на Архана. Всматриваюсь в его грубые и немного резкие черты лица.

По глазам понимаю – это не спасение. Передышка лишь отсрочит неизбежное. Но сейчас я рада даже этому.

– А как же…? – тут подает голос Георгий. «Отец» явно растерян. Даже слов подобрать не может.

Я же отползаю чуть назад, в надежде глотнуть немного воздуха.

– Что, Георгий, расстроен, что дочь твою при всех на болт не натянул? – усмехается Архан.

Уголок его рта дергается в усмешке, отчего лицо становится еще более пугающим. И эта полуулыбка, больше напоминающая звериный оскал, все больше раскрывает в мужчине опасного хищника.

– Я?! Да нет, просто… – мнется Георгий.

Вижу, как он вытирает пот со лба. Видимо, боится, что Архан не примет сделку, откажется от меня.

– Она ведь моя будущая жена, – напоминает ему бандит. – А не шлюха из борделя, чтобы со всеми делиться. Или это твоя влажная мечта: посмотреть, как дочурку на член насаживают?

До сих пор не могу поверить, что все происходит со мной.