- Привет, - несмело ответила я, стараясь не показывать своей неловкости, понимая, что мы находимся под бдительным оком подруги. 
Одно неверное слово или шаг и - Нинка не отстанет от меня, пока не вытрясет всю душу. 

Карие глаза буквально прожгли меня. Их взгляд, с восхищением пройдясь по распущенным светлым волосам, что водопадом струились, доставая до самых бедер, вернулся к лицу. 

Демьяна мимолетно посмотрел на достаточно скромное декольте моего платья. Кадык мужчины судорожно дернулся, а глаза спустившись ниже, пропутешествовав от тонкой талии к бедрам, а затем остановились на обнаженных ногах. 
Я неловко поджала босые пальчики. 

НО, в отличие от Антона, у которого это вызвало пару дней назад досаду, Демьяну, казалось, наоборот, пришелся по душе мой небрежный вид. Жаркий, голодный взгляд почти осязаемо коснулся каждого обнажённого кусочка кожи.

 Меня бросило в дрожь от этого порочного взгляда карих глаз. 
Но Нина не была бы собой, если бы не взяла себя в руки и не поспешила на помощь Демьяну, отодвигая меня в сторону. Совесть кольнула меня раскалённой иглой. Человеку плохо, а я с Демьяном в гляделки играю. 

Стыдно… 

- Так, сюда! – Нинка уже вовсю командовала, указывая Демьяну дверь в зал. – Сколько крови! – воскликнула она, заметив на полу крупные алые капли. – Будто свинью зарезали. 

Раненный хохотнул, но тут же поморщился. Гримаса боли исказила красивое волевое лицо. 
Нинка впервые за все время, что я ее знаю, смутилась. 

- То есть, я… я просто пол утром помыла… 

- Извини, хозяйка, не хотел причинять неудобства. Да вот - на ножичек напоролся, - криво улыбаясь, произнес мужчина, прижимая ладонь к ране. 
Заправив яркий огненный локон за ухо, Нина пробормотала: 

- Да не хозяйка я. 

- Полы моешь в чужой квартире? - удивился разноглазый словам Нины, переводя на меня внимательный взгляд. 

Странные глаза сузились. Он словно изучал меня, пытаясь понять, кто перед ним. 

Ну, спасибо, Нина, удружила! 

Что теперь обо мне подумают?! Вспыхнув, я поспешила, открыть двойную дверь в зал. 

- Я сам. Спасибо, дружище, – заупрямился друг Демьяна, когда тот, не обращая внимания на его попытки идти самостоятельно, не отпустил мужчину, помогая ему добраться до старенького, но достаточно большого дивана. 

Скрипя зубами, незнакомец лег, откинувшись черноволосой головой на подушку. Смоляные пряди волос контрастным пятном выделялись на белой наволочке. 

- Фигня… царапина… – заявил он, видя наши обеспокоенные лица. – Стэфан, – неожиданно преставился мужчина, глядя в глаза моей активной подруге. 

Не растерявшись, та кивнула в ответ. 

- Нина, а это Мия. 

- Рану бы обработать, – с искренним беспокойством за друга обратился Демьян к Нинке. 

- А может, в больницу? – не удержалась я. 

В моем голосе сквозил очевидный страх. Сейчас, когда при комнатном освещении, я заметила огромное пятно, расплывшееся чуть ниже ребер. Непроизвольно возникли мысли о том, как все же хрупка человеческая жизнь, даже если он кажется таким огромным и крепким, как этот молодой человек. 

Но больше всего меня удивило то, как Нинка нашла быстро общий язык со старшим Елагиным. Переглянувшись с ним, она повернулась ко мне со словами: 

- Нельзя. Ножевое там, загребут… 
Раненный приподнялся и принялся стягивать себя грязную, пропитанную кровью футболку. 

- Зашить надо, кровит, – подал голос Стэфан. 
Над его верхней губой от сдерживаемой боли поблескивали капельки пота. Прямо под правым ребром у молодого человека находился глубокий извилистый порез, портящий вид красивого натренированного тела.