– Для потаскухи твоё отверстие слишком узкое.

– Не-е-ет. Не надо так, прошу.

Обычный манёвр вымолить плату побольше. Что ж, Роха это возбуждало всегда, а девка и в самом деле была узкая, Рох с трудом проталкивался в неё, держа крепко, всаживая член всё глубже, рыча от удовольствия, пусть и притупленного происходящей сумятицей. Он просто хочет трахаться, больше ничего. Рох шлёпнул её снова по белой попке, на которой тут же закраснел ещё один след от его пятерни, девка простонала в ответ, напрягаясь, но сдавалась под его напором, раскрываясь, впуская его внутрь. Рох замер, а потом, теряя терпение, одним толчком проник полностью, начал размеренно двигаться, раскачивая бёдрами, вынуждая потаскуху стонать в голос. Мужчина приподнял её бёдра для более удобного положения, а другой рукой прижал её голову к кровати, вынуждая её зад приподняться выше, чтобы входить ещё глубже, разгоняясь, наращивая ритм тычков. Только стоило ему открыть веки, видя вовсе не ту, которую он хотел изначально, возбуждение спадало, вынуждая его сцепить зубы и биться членом в узкое отверстие жёстче, быстрее. Сучка уже подвывала, её лицо сделалось красным от муки и похоти, и даже это не возбуждало Роха. Он глянул на лежащую рядом Лориан, на её изгиб шеи, алые губы, торчащую из-под ткани белую грудь, зашипел, вдалбливаясь в зад до самого основания, так что сучка вскрикивала, подмахивая бёдрами, но Рох не хотел её вовсе. Он вынул одеревеневший член, оттолкнув прочь белокурую, подхватив подол платья Лориан, и, смотря на её лицо, обхватил ствол рукой, несколькими резкими движениями оголяя разбухшую от желания головку, довёл себя до взрыва, окропляя бедра девушки густыми струями семени, вязко стекающими по белой коже. Из горла вырвались какие-то животные хрипы, Рох, плавясь в жерле вулкана, ожесточённо водил по члену рукой, выплёскиваясь струёй до конца.

Пробуждение было жутким. Такого ещё с Лориан никогда не было. Голова трезвонила, перед глазами плыло, тело ныло так, что казалось, будто её задавил лев, но сперва помял изрядно. И этот лев спал рядом с ней, раскинувшись на постели во всей своей мощи и красе, совершенно обнажённый. Лориан округлила глаза и задышала часто. Даже во сне он, возбуждённый, впечатлял девушку размерами, твёрдый и гладкий, упруго приподнятый. А следом, густо покраснев, она зажмурилась, поморщилась, вспоминая всё то, что случилось или не случилось. Едва не застонала в голос, когда поняла, что не может вспомнить подробностей. Сейчас её чувства были немного притуплёнными, мысли – беспорядочными, зудящими, чтобы в полной мере осознать этот кошмар, в котором она пребывает до сих пор.

Жуткий опаляющий стыд накатил волной запоздало, и Лориан задохнулась, оглядев разодранное платье, на бёдрах что-то липкое и подсохшее, стягивающее кожу. С замиранием провела между ног рукой, стирая следы явно страсти. Стыд затопил её с головой, почти лишая здравого рассудка. Что тут было? Разве она могла… Лориан прислушалась к себе, но ничего не ощущала, никаких изменений. Может быть, последствия будут позже, когда она немного придёт в чувства? Вчера он ласкал её, а потом, потом… Лориан зажмурилась, пытаясь вспомнить, что было после, но в мыслях чернела пропасть. По телу прошлась дрожь. Хотелось скорее вскочить и бежать прочь, скорее отмыться и прийти в себя. А ещё нужно объясняться перед матерью, почему она не ночевала дома и где была?

– Тине, – прошептала тихо. А если она всё рассказала уже, как Лориан будет матушке в глаза смотреть?