– Спасибо большое! – искренне поблагодарила я, но не удержалась от шпильки: – А обязательно было при этом забираться в мою постель самому? Что нельзя было обойтись тёплым одеялом?

Я уже облачилась и даже затянула все шнурки на груди. Бюстгальтеров тут, видно, ещё не придумали, но хитрый крой платья и эти завязки на манер корсажа в какой-то мере заменяли нижнее бельё.

– Одеялом? – удивлённо дёрнулся князь и чуть повернул голову, но, очевидно, вовремя вспомнил, что я просила не подглядывать. – Разве одеяло способно согреть так, как греет живое тепло? У меня сильна магия живого огня. Я грел тебя не телом, но жаром души. И мне удалось отбить тебя у смерти. Прости, мне было недосуг заботиться о приличиях! И не думаю, что брат осудил бы меня за это. Вчера ты выглядела скверно, княжна…

Ага, так значит, мне не почудилось, что этот мачо уж больно горяч – он меня каким-то хитрым колдовством лечил, а не просто щупал тёпленькими лапками.

– Всё, можешь поворачиваться, – окликнула я.

Он обернулся, и взгляд князя, как мне показалось, снова задержался на мне дольше положенного.

– Вот сегодня намного лучше… – внезапно усмехнулся он.

– Спасибо! И благодарю от всей души, что не бросил меня там, на съедение волкам! – я улыбнулась.

И он откровенно залип на моей «брендовой, в 32 зуба».

Упс, кажется, надо мне с этим поаккуратнее – не стоит вводить в искушение будущего родственника!

– Как я мог тебя там бросить… – пожал он плечами.

И вдруг замолк на полуслове, с удивлением уставившись на мои босые ступни. Мазнул взглядом по комнате и покачал головой.

– Ох уж эта Мала! Ветер в голове… Такой несносной служанки в этом замке ещё не было. Сказал принести платье – принесла. А чулки и сапожки – зачем? Княжна ведь и босой может побродить… Не стой так! Холодно… Застынешь ещё. Я что, зря тебя отогревал… Забирайся в постель! Я позже эту негодницу найду, и она принесёт твою обувь.

На каменном полу стоять и в самом деле было не очень-то…

Да и кто я такая, чтоб с князем спорить!

Я проворно заскочила обратно на своё царское ложе, подогнула ноги и прикрыла их пледом – так, на всякий случай, от греха…

А то этот красавчик странно на меня реагирует – то, мол, чего я там не видел, а то вдруг впадает в ступор от ямочек на щеках и босых ступней.

Аррден приблизился и сел рядом. Впрочем, соблюдая приличную дистанцию.

На меня он не смотрел и зачем-то продолжил разъяснения про служанку:

– Отец Малы у меня служил. Хороший был воин. Однажды он мне жизнь спас. А перед смертью… попросил о дочке позаботиться. Родни у неё никого не осталось. Вот я её и забрал сюда. Приходится терпеть эту бестолковую девицу…

Он замолчал на пару мгновений, потом поднял на меня свои пронзительные глаза, словно собираясь с духом.

– Там, в лесу… Никто не выжил, Хельга! Твои слуги, охрана… Все были уже мертвы, когда я нашёл вас. Даруйте им Великие покой и скорее перерождение! Ты одна уцелела. Чудом. Мне жаль, что я принёс тебе эти скорбные вести. Крепись!

– Даруйте Великие им всем покой и скорее перерождение! – машинально повторила я за Аррденом.

Я уже поняла, что эта присказка что-то вроде поминовения. А, может, мне эти слова подсказала память той Хельги.

В любом случае, это всё, что я смогла сказать.

Я, конечно, не знала никого из тех людей, о которых наверняка бы скорбела моя тёзка, но всё-таки от новых вестей, у меня похолодело в груди и сдавило сердце.

– Я отправил своих воинов сегодня туда. Они заберут и привезут твои сундуки. И, если найдут, какие-то из вещей погибших, чтобы сжечь хоть что-то на погребальном огне. Ты же понимаешь, Волчий лес свою добычу не возвращает. Хоронить сегодня уже будет некого… Но мы устроим достойную тризну. За это не переживай!