– Напротив. Именно вы начнете освобождение России от бунтовщиков. И поверьте, когда власть Советов начнет рушиться изнутри, ваше возвращение будет не столь трудным и кровавым. Вам достанутся полицейские функции.
– Ах, если бы все случилось так, как вы предсказываете! – вздохнул Врангель. – Хотя примерно таким и я представлял себе наше возвращение.
– А иначе и быть не может, – утешил его Котляревский. – Но давайте спать. Все проблемы мы все равно не обсудим. Будет все так, как должно быть!
Они забрались в свои постели, укутались одеялами.
Тонко свистел и уныло завывал в корабельных снастях и надстройках свирепый ветер. Крейсер мерно раскачивался, потоки воды обрушивались на его нижнюю палубу и с пенным шумом низвергались по бронированной обшивке вниз, в море.
– Хотел бы я знать, что принесет нам завтрашний день? – удобнее укладываясь, сказал Врангель. – Похоже, Черное море решило показать нам свой скверный характер.
Котляревский не ответил.
Врангель еще немного поворочался, повздыхал и тоже уснул.
Глава третья
– Сыпал снег буланому под ноги,
С моря дул холодный ветерок.
Ехал казак дальнею дорогой,
Завернул погреться в хуторок…
Врангель проснулся и довольно долго вслушивался в завывание ветра. А потом в звуки непогоды вдруг вплелась эта песня. Голос был молодой, чистый, но звучал он тягуче, печально.
Было еще сумеречно. Но небо уже посветлело. Шторм продолжался с прежней силой.
– Встренула хозяйка молодая,
Как встречает родная семья…
– Чего горло здесь дерешь! – прервал пение властный, с хрипотцой, голос, вероятно, вахтенного.
– А что, нельзя?
– Здесь нельзя! Иди вниз, там надрывайся сколь хочешь!
– А мне здесь сподручнее.
– Дура! Тут их превосходительство почивают! А ну как разбудишь…
Удаляясь, прозвучали гулкие шаги – сначала по палубе, потом по металлическому трапу. Стихли голоса.
Врангель с легкой досадой пожалел, что так и не узнал, что же дальше случилось с тем казаком в незнакомом ему хуторке.
Котляревский поворочался, что-то промычал во сне и с головой укутался одеялом.
Врангель тихо оделся и вышел на палубу.
Дождь кончился, но ветер дул холодный, порывистый. Море было темное, неприветливое. Тяжелые, отливающие холодным блеском волны медленно надвигались на крейсер и шумно дробились о его бронированные борта.
Крейсер лежал в дрейфе.
Врангель прошел в капитанскую рубку, капитан сидя курил. При виде Врангеля поднялся.
– Доброе утро, – мрачно поздоровался Врангель.
– Не сказал бы, – не согласился капитан и погасил в пепельнице папиросу. – Здравствуйте, ваше превосходительство!
– Что нового у нас?
– Ничего хорошего. Еще с ночи собираем до кучи эскадру. Раскидало по морю. Часть керченских плыли черт знает на чем. На такой посуде в пруду и то плавать опасно. Начали тонуть. Пришлось спасать людей, пересаживать. А всю эту мелочевку – баркасы, парусники, самоходки – пришлось затопить. Семь корыт.
– Это все?
– Еще потерялся эсминец «Живой». Тоже ночью. Шел на буксире у «Херсона», оборвался трос. И вот уже третий час ищем. Катера, тральщики задействовали. Пока ничего утешительного.
– Может, как на «Язоне», трос топором? – спросил Врангель.
– Нет-нет. Перетерся и оборвался. Никаких сомнений. Да и то сказать: новых тросов сколь годов не получали. Старьем пользуемся.
Вскоре из серых утренних сумерек вынырнул катер Главнокомандующего. Он зашел к крейсеру с подветренной стороны. Матросы проворно его закрепили, подтянули к нижней палубе, помогли генералу Кутепову и адмиралу Кедрову подняться на борт крейсера.
Врангель пошел им навстречу.