– Уходи.

Я проскальзываю под его рукой и бегу. Он настигает меня перед самой лестницей. Обхватывает ладонями моё лицо и шепчет прямо в губы:

– Я передумал. Мы займёмся любовью прямо здесь. Как я сразу и планировал…

– Что??? Что ты планировал? Ты сумасшедший, Варшавский!

– Да, да. Я сошёл с ума, как только увидел тебя. Первый раз помнишь? На лекции по сертификации. Я даже предмет этот полюбил с его преподом-заразой. И уже не смог забыть, выкинуть тебя из головы.

Что он такое говорит? А как же его семья?

– Я тебя не отпущу, – он нагло впивается губами в мою шею, а потом с шумом вдыхает воздух. – Я не повторяю своих ошибок.

– Хм… Ты делаешь новые, Макар… Ещё более грубые!

– Ты пока ничего не понимаешь. Доверься мне, пожалуйста, Настя, – он водит своим носом по моему, а я снова начинаю ощущать желание, которое меня, если честно, сильно пугает.

Мне бы сразу поверить ему на слово. Ведь знаю, что от своего… он не отступится никогда. Если уж решил – значит сделает.

Он хватает меня за руку и тащит в подсобку. Странно, она ведь должна быть закрыта.

– Прошу, мадемуазель.

– Туда? – зачем-то уточняю в лёгком замешательстве.

– В чём дело, Настя? Ты боишься? – дерзко смеётся он. – На тебя совсем не похоже.

Я по-прежнему не могу понять, что он здесь делает. Зачем приехал? Откуда узнал, где я работаю? И, как обычно, не обращает внимания на мои колебания и продолжает упрямо гнуть свою линию.

Спрашивать бесполезно. Впрочем, как и сопротивляться ему.

Словно в доказательство моих мыслей он поворачивается ко мне и убирает прядь волос с моего лица:

– У меня есть шанс на вторую жизнь… – говорит он грустным голосом.

Нежно касается своими губами моей щеки. И ласково улыбается.

В этот момент на меня накатывает такое безумное желание. Никогда в жизни не ощущала ничего подобного. Низ живота разрывает от невыносимой, но в то же время – такой приятной, жгучей боли.

Ни вздохнуть, ни выдохнуть. Сердце бьётся где-то в горле. Всё моё тело, все мои внутренние органы вооружились против меня: нам нужен он, нам нужен воздух, чтобы жить, чтобы дышать. Чтобы сделать лишь один короткий вздох, царапающий грудь и наполняющий желанием.

– Зачем тебе другая жизнь? – спрашиваю его, хоть и сделать это в данный момент мне ох как непросто.

Он продолжает загадочно улыбаться. Горячие руки этого безумца легко и непринуждённо скользят по моей талии и бёдрам, осторожно приподнимая юбку.

По коже бегут мурашки, а от его жадного взгляда мне становится невыносимо жарко. Мне становится трудно держать дистанцию. Я больше не понимаю, как надо себя с ним правильно вести.

Мы стоим вдвоем в подсобке, задыхаясь от нахлынувшей страсти. От знания того, что сейчас здесь всенепременно произойдёт. Хорошо хоть, что у меня желание не так заметно, как у него.

И вдруг его губы обрушиваются на мои. Настырный язык врывается внутрь и по-хозяйски, с новой силой начинает выписывать восьмёрки, настойчиво проходясь по дёснам и сплетаясь с моим языком, выделывая причудливые узоры. А затем медленно и с каким-то особенным, я бы сказала даже, издевательским наслаждением начинает прогуливаться по моим оголенным нервам во рту, вырывая против моей воли запрещённый стон.

И меня хватает только на то, чтобы успеть подчиниться ему, сохранить силы, чтобы не рухнуть без чувств в этой душной подсобке с вёдрами и швабрами. Нет сил терпеть. Меня охватывает дрожь, а Макар греет губами мою снова ставшей прохладной кожу.

Я ведь знала, что нужно было сразу поверить ему на слово. Если уж Варшавский решил – значит сделает. Как и обещал. И в подсобке, и в моём кабинете, о котором он пока не знает. И в коридоре с видеокамерами, и в его квартире тоже…