Вопрос представлял тем больший интерес, что рассматриваемое произведение искусства имело религиозный (пользуясь земной терминологией) характер и было весьма эмоциональным: оно описывало контакт с народом пятой планеты; несмотря на всю свою незапамятную древность, событие это оставалось для марсиан живым и значительным – в том же примерно смысле, как распятие Христа, не теряющее своей значимости для людей и по прошествии двух тысяч лет. Марсианская раса познакомилась с существами, населявшими пятую планету, грокнула их во всей полноте и предприняла необходимые действия. Из осколков разрушенной планеты образовался астероидный пояс, а марсиане тысячелетие за тысячелетием продолжали любовно восхвалять ими же уничтоженный народ. Обсуждаемый нами художник предпринял одну из бесчисленных попыток глубоко и всесторонне грокнуть это прекрасное и замечательное событие в рамках одного опуса. Однако, прежде чем судить об удаче или неудаче его попытки, следовало грокнуть, как именно нужно о ней судить.

Удивительно красивая задача.

Недавний житель четвертой планеты Валентайн Майкл Смит абсолютно не интересовался животрепещущей этой проблемой и даже никогда о ней не слыхал. И его марсианский опекун, и братья этого опекуна никогда не смущали своего воспитанника вещами, явно непосильными для его понимания. Он, конечно же, знал о разрушении пятой планеты, но только так, как земной школьник знает о Трое и Плимутском Камне, и ни разу не подвергался воздействию таких произведений искусства, которые не смог бы грокнуть. Он получил образование, единственное в своем роде, – несравненно более обширное, чем его согнездники, однако несравненно меньшее, чем любой из взрослых; дело в том, что опекун и Старики, к которым опекун этот обращался за советами, мимолетно заинтересовались вопросом, какой объем знаний сумеет воспринять чужой детеныш. Результаты эксперимента позволили им понять людей лучше, чем те сами себя понимают, так как Смит с легкостью грокал вещи, неизвестные прежде ни одному человеку.

А в настоящий момент Смит радовался жизни. У него появился новый брат по воде – Джубал, появилась уйма новых друзей, а новые, восхитительные впечатления сменялись с такой калейдоскопической быстротой, что оставалось только запоминать эти впечатления, чтобы пережить их заново когда-нибудь потом, в свободное время.

Однажды брат Джубал заметил, что умение читать сильно ускорит гроканье странного и прекрасного мира Земли; пришлось посвятить обучению целый день, Джилл показывала в книге слова и говорила, как они произносятся. Никаких трудностей не возникало, если не считать необходимости отказаться на этот день от плавательного бассейна, что представлялось Смиту огромной жертвой – купание (когда ему сумели наконец вдолбить, что оно позволительно) было для него не просто удовольствием, но источником почти невыносимого религиозного экстаза; только приказания Джилл и Джубала мешали ему пребывать в бассейне по двадцать четыре часа в сутки.

Купаться после наступления темноты не разрешалось, поэтому ночью Смит читал. Он глотал том за томом «Британской энциклопедии», закусывал литературой по медицине и юриспруденции. Однажды брат Джубал застал его за перелистыванием какой-то из этих книг, остановился и начал спрашивать о прочитанном. Смит отвечал очень осторожно – ему сразу вспомнились испытания, проводившиеся Стариками. Брат Джубал был явно расстроен ответами, Смит не понял причины этого, а потому тоже расстроился и впал в медитацию – он был абсолютно уверен, что отвечал точно по книге, хотя кое-что в ней и не грокалось.