Да, Матвей, это и была главная причина. Я сбежал, я не мог видеть город без них. Теперь смогу, наверно. Я вновь ударил в створку сапогом. Еще не хватало портить о дубовые доски свои перчатки!

– Кого там нелегкая принесла?! – заревел сонный медведь, поднятый из берлоги под Рождество.

Молчун разговорился. Я улыбнулся.

– Вам пришла телеграмма от вашего мальчика, расписываться в получении будете? – спросил я.

Створки ворот мгновенно распахнулись, не выдержав внезапного удара многотонного и невидимого тарана. Молчун стал магом? Мои руки прижало к бокам двумя стальными обручами, затрещали мои бедные сминаемые ребра, а ноги оторвались от земли. И этот старается меня покалечить. А если бы на мне не было брони?

– Яр, раздавишь, – просипел я в грудь горному великану.

– Вернулся, – прогудел тролль мне на ухо, но выпустил меня из своих камнедробительных объятий.

– У-гу, – смог кивнуть я, – и чуть не был кое-кем зверски убит. За что, Яр?

Удар по плечу едва не согнул меня пополам. Надо было надеть готику. Она пожестче корацины будет.

– Кто с тобой? – спросил разговорчивый наш, сминая своей лапищей мне наплечник и пробегая оценивающим взглядом по котам.

Интересно, а у Керина сильно много работы в кузне? Чувствую, мне предстоит серьезный капремонт этой брони.

– Друзья, которым захотелось посмотреть на Белгор.

– Неплохой мечник и неплохой маг, слегка привычный к железу, – проворчал Молчун. – Хорошие друзья. Заходите. Матвей! – рявкнула корабельная сирена. – Влад вернулся.

Охотников бывших не бывает, а особенно охотников-мастеров. У Яра глаз – алмаз.

– Ворота не сломал? – спросил у Молчуна Матвей, появившийся на пороге корчмы.

Яр лишь усмехнулся и потрепал по морде довольного Пушка. Коты впали в ступор: откуда им знать, что после одного случая драк разрешил вольничать с собой Яру, Матвею и Дуняше, мало того – даже принимал из их рук еду. А то, что он больше никому вольностей не позволяет, так это его личное дело. Кстати, а почему Пушку не быть довольным, если эта скотина умудрилась найти вряка неподалеку от городских ворот и плотно позавтракать? Он их манком приманивает, что ли?

– Здравствуй, племяш, надолго? – обнял меня Матвей.

– Да. – Я стиснул его плечи. – Хочу наконец-то к демонам на нижние уровни заглянуть. А то так и форму можно потерять. Почти шутка.

– Понятно, – улыбнулся Матвей. – Опять отрабатывать технику и тактику боя будешь. Лайда, – обернулся Матвей к девушке, выбежавшей из корчмы. – Готовь завтрак, обед и ужин в больших количествах. У нас сегодня будет много посетителей.

Лайда улыбнулась, подошла ко мне, поцеловала в щеку и скрылась в доме. Ты хорошая девушка, и я рад тебя видеть, но я был бы счастлив, если бы увидел на твоем месте другую. Дуняши здесь нет, к сожалению.

– Где они? – спросил я Матвея.

– В храме Единого, – ответил он. – Готовятся принять постриг.

Сердце колыхнулось и замерло.

– Когда? – раздвинул я непослушные губы.

– Через месяц, – мрачно ответил Матвей. – Пойдем внутрь, пока Лайда будет готовить еду, я все расскажу тебе.

– Только быстро, Матвей, – сказал я. – Я решил опять увидеть храм Единого – соскучился по нему. Они не станут монашками. Ты меня понимаешь?

– Я на тебя надеюсь, – грустно усмехнулся Матвей. – Ты вовремя появился. Делай и обещай все и всем, что хочешь. Может быть, у тебя получится: у меня не вышло.

– Договорились.

Хрен вы примете постриг. Хрен вы станете монашками. Вы будете жить и радоваться жизни, а не существовать. Я клянусь вам в этом. Святоши перебьются без вас: богомолки нужны – так набирайте их где угодно, но не в Белгоре! Жаль, что маги жизни не лечат психических расстройств. Жаль, что мозгоправов здесь нет, но ничего. Я приведу вас в чувство. Я придумаю, как это сделать, и мне по хрену все, что будет мешать мне этого добиться. Вы будете жить долго и счастливо. Я охотник, и я сказал это мысленно, но ничего это не меняет. Я сделаю это – или разнесу все вдребезги и пополам.