Кстати, если бы не шалости орлов, то вряд ли гоблы так легко сломались бы и начали драпать. Правильно я элементалей выпустил на свободу, правильно мы устроили под стенами замка разгром зеленушкам, а не просто победили в битве. Теперь зарекутся появляться здесь. Погоревав, что пришедшие к нам на помощь бойцы не все видели и тем более не участвовали в основной части развлечения, опоздавшие на веселье тут же объединились с остальными воинами, и начался праздник жизни, который продолжался уже …надцатый день. Состав участников пьянки почти каждый день подвергался ротации – одни бароны Декары уезжали, а другие приезжали, но общее количество гостей оставалось почти неизменным. А что еще им делать? Патрули регулярно возвращались с перевала и докладывали, что живых гоблов не обнаружили. Никого нет до рудника и на десять километров за ним, какая жалость!

– За перевал каменных гоблов! – поддержал пьянку один гость, как его там, не помню. – За второе самое лучшее зрелище после замка Стока, которое я когда-либо видел!

Да, в анклаве появилась вторая достопримечательность. Мой замок был первой, а широкий перевал в горной цепи, через который прошли гоблы, намереваясь плотно позавтракать и все остальное, стал второй. Ессно, а чем еще он мог стать, когда его украсили сотнями статуй неудачливых обжор? Вру – одной тысячей тремястами двадцатью пятью экспонатами народного творчества Земы. Главным дизайнером этого проекта выступил Пятый. С истуканов срезали одежду, довольно вонючую, выбили из рук железки, ессно, у тех, у кого они были. В течение недели почти все мужское молодое крестьянское население анклава, срочно прибывшее под стены моего замка, радостно вопя, убирало ошметки тел уродов на костры и таскало на телегах статуи на перевал. Конечно, радовались мужики не только по этой причине: по завершении работы я обещал проставиться спиртным. Обещали все благородные анклава.

Была еще одна причина нашей щедрости. Ведь в замках анархистов не осталось ни одного воина после получения известия о рейде гоблов и осаде ими замка Стока, и случись что – именно мужикам пришлось бы их оборонять, на что они с готовностью согласились. А на перевале Пятый размещал истуканов, пользуясь подсказками своей больной фантазии и помощью воинов, которые не успели к началу веселья и мечтали о драке с внезапно осмелевшими и вернувшимися назад гоблами. Я один раз взглянул на плоды их трудов – и мне стало нехорошо. Я все понимаю, но, по-моему, раньше за гоблами столь массового увлечения содомией и остальным, что они показывали всем желающим, вроде не наблюдалось. Или это племя отличалось особым вкусом? На все мои вопросы Пятый отвечал с большим удовольствием и давал развернутые пояснения. В промежутках между ответами, когда я их переваривал, номер просил меня скрепить между собой фрагменты этих каменных икебан. Мало ли что – ветер и так далее – может испортить это великое произведение искусства. Меня хватило всего на три вопроса, а потом я решил пожалеть свой желудок. Я пообещал прислать Пятому тинов и быстренько уехал.

Теперь на перевал каждый день устремляются экскурсионные команды, состоящие из подданных королевства Декара. Жители анклава за месяц, прошедший со времени бойни, уже успели налюбоваться этим пейзажем.

– За Великую Смерть Гоблов! За барона эл Стоку! – крикнул один гость.

Понятно, ему уже не стоит так налегать на спиртное. Я посмотрел на Лону, взявшую бразды организации пьянки в свои изящные руки. Кивок в ответ – ясно, теперь благородному будут наливать только разбавленное спиртное, все равно он разницы уже не почувствует.