– Да. Ты права. Плохая новость – это то, что Ана Мидлтон – девочка из класса Джефри, по утрам помогает матери-почтальону разносить почту – вчера видела Джефри на причале, где паркуется катер его отца. Миссис Макгрой позвонила в охрану причала, и ей сказали, что лодки в доке нет. Очевидно, что парень ушел в открытое море. Береговая охрана уже оповещена, но поиски затрудняются низким туманом. С вертолета ничего не видно.

– Так…

Эйлин не успела донести стаканчик до рта. У нее заметно затряслась рука, противная вчерашняя заноза страха снова зашевелилась под кожей спины. Она поставила стаканчик на стол.

– …Если это была плохая новость, то я не хочу слышать очень плохую.

– Придется. Очень плохая – это то, что катер все-таки нашли. Его протащило течением на запад, и он застрял в подводных скалах у острова Силли, – Оливия явно с удовольствием наблюдала ужас в глазах подруги, – все плохо, но не критично. Катер застрахован. Спасательной надувной лодки на нем не обнаружено и Джефри тоже.

– Остается только надеяться, что лодку подберут либо рыбаки, либо французские пограничники.

– Ты думаешь, он планировал суицид? – с тоской в голосе спросила Эйлин, и сама удивилась никчемности этого вопроса.

В тишине гостиной трель телефона прозвучала как какофония.

– Привет, это я, Джон. Как видишь, не дождался твоего звонка. Есть новость. Джефри нашелся. Он жив и здоров, слегка охлажден и сильно напуган. Скоро будет дома. Я не смогу его допрашивать без твоего присутствия. Так что, до скорого.

Куда подевались стать и заносчивость Джеффри Макгроя. За столом напротив инспектора сидит маленький напуганный мальчик. Ладони его длинных рук зажаты между колен. Колени слегка дрожат и ритмично открываются и закрываются. Он почти шепотом отвечает на вопросы следователя.

– Ты знал о намерениях ребят?

Молчание. Джим вынимает из папки мятый листок.

– Можешь сказать, что это такое?

Джеффри равнодушно смотрит на него.

– Каракули какие-то.

Джим достает из ящика стола зеркало и прикладывает к листку бумаги. Паренек меняется в лице, колени сжимают его запястья так, что слышен хруст пальцев.

– Каракули, да не совсем, – Джим ведет зеркалом вдоль строчек. – Не вздумай меня отговаривать… Я все уже решил… Умереть под залпы салюта – это круто… – Джим кладет зеркало на стол.

– Вы не имеете права копаться в моих вещах, – парень еще пытается как-то оттянуть момент.

– Ага. Ты о моих правах не беспокойся, а твои, – он кивнул в сторону Эйлин, – тебе мисс Колд разъяснит. Будешь помогать следствию – тебе на суде зачтется. Так что же это было?

– Я не хотел… – Губы Джеффри складываются точно в такой же залом, какой два дня назад был на лице его матери.

– Все началось с Виктории. Она выпила бутылку водки, сидя на самом высоком обрыве, уснула и упала в море. Девчонки говорили, что ее лапал отчим и грозился изнасиловать, если она не будет «хорошей девочкой». Тогда дело замяли и ее отчим избежал скандала о педофилии.

Он замолчал.

– Это мы знаем. Ты-то тут при чем? – напирает Джим.

– Мисс Стоун брала у нас интервью для своей статьи и как бы в шутку заметила, что Виктория «украла» у отчима звездный час – вместо его фотографий, которые были бы во всех газетах, теперь у всех на слуху имя самой Виктории Адамс. «Это как Марк Чепмен – убийца Джона Леннона. Жил себе никому не нужный и безызвестный, а один выстрел – и он уже знаменит не меньше своей жертвы», – объясняла она свою мысль.

Джим и Эйлин молча переглянулись.

– Всем хочется славы. Разве не так?! Вот я и придумал, как сделать, чтобы нас помнили. Это была моя идея создать клуб «Стань знаменитым сегодня». Мы бросали жребий – кто следующий и вместе обсуждали метод самоубийства. Каждый должен был уйти своим путем.