— Обойдусь как-нибудь без твоей помощи.

— Какие мы гордые и самостоятельные! Домой тоже без моей помощи доберешься? Соскучилась по маршруткам?

— Черт! Я совсем забыла, что моя тачка осталась у дома. Но принять твое щедрое предложение, к сожалению, не могу. У меня через сорок минут встреча с Луговым, буду смотреть как он битый час пытается найти к чему придраться в новой безупречной главе моего идеального диплома.

Мы еще какое-то время обсуждаем завтрашнюю вечеринку на его “Фабрике” и я направляюсь в кабинет Лугового. Сам он на лекции у третьего курса, но у меня есть ключи и я решаю подождать его внутри.

Включаю компьютер, чтобы еще раз пройтись по тексту, но даже не успеваю вставить флешку, когда в дверях появляется Булавин. Этого еще не хватало, что он здесь забыл?

— Привет, — его рот растягивается в хищной улыбке. — Как ты себя чувствуешь?

Вместо ответа, я лишь раздраженно закатываю глаза. Я, конечно, понимаю, что после вчерашнего выгляжу не очень, но что за дурная привычка делать на этом акцент? Он что, специально сюда притащился, чтобы в очередной раз сказать мне, что выгляжу я неважно?

— Что тебе нужно? Я, вообще-то занята, — киваю в сторону пустого рабочего стола.

— Хотел продолжить вчерашний… разговор, — заявляет он с небольшой запинкой.

Ну вот… а я-то думала, что мы вчера поставили жирную точку в этой истории с ремонтом моей машины.

— Алекс, тьфу ты, Александр! Нам не о чем разговаривать. Разве что ты передумал и хочешь, чтобы я все-таки вернула тебе деньги за ремонт?

В его глазах появляется недоумение, а я тщетно пытаюсь понять почему имя Алекс ощущается на моем языке не так инородно как должно было бы.

— Повтори, — хрипло просит он.

— Вот ещё, — фыркаю.

— Вообще-то, я пришел поговорить не о твоей машине, а о вчерашнем вечере.

О вечере? Я судорожно пытаюсь воссоздать хоть какие-то моменты клубного веселья, но успеха в этом так и не достигаю. Господи, неужели я вчера так напилась, что стала писать ему гневные сообщения или еще хуже — позвонила и высказала все что я думаю о его наглой физиономии и непрошенной помощи?

— Я…я, — обычно заикание мне не свойственно, но не так часто мне в жизни приходилось признаваться собеседнику, что я была пьяна и ничего не помню. Поэтому придав голосу невинности и, кажется, покраснев, я выпаливаю: — Ты не мог бы уточнить что именно ты имеешь ввиду?

Несколько секунд он удивленно смотрит на меня, а потом с шумом выдыхает:

— Ты ничего не помнишь.

Я пытаюсь понять его выражение лица… он не злится вроде, скорее разочарован. С какой стати, интересно? Может, я ему в пьяном запале пообещала-таки отработать за ремонт “Фиесты”? Нет, уверена, даже под влиянием алкоголя я бы на такое не согласилась.

— Что ж, — протягивает он и подходит еще ближе, наши ноги почти касаются, только я сижу, а он стоит. — С удовольствием тебе напомню.

Он наклоняется к моему лицу так, что его губы оказываются буквально в сантиметре от моих и говорит:

— Вчера ты очень просила меня остаться, я бы даже сказал, умоляла. Но я повел себя как истинный джентльмен и честно признаться, очень рассчитываю на твою благодарность за это.

— Что? — я перестаю пялиться на его губы и откидываюсь на спинку кресла, пытаясь увеличить расстояние между нами. — Что за бред?

Булавин удивленно вскидывает бровь и усмехается:

— Черт, ты реально ничего не помнишь!

— Я помню наш утренний разговор, — упрямо заявляю я, — больше помнить нечего.

Произнося эти слова я стараюсь придать уверенности своему голосу, но вряд ли у меня хорошо получается, потому что перед глазами мелькают флешбеки моего эротического сна в прихожей. Правда, коллега в этих флешбеках теперь не фигурирует, ведущая роль отведена Булавину и я, кажется, начинаю что-то подозревать…