Белова вдруг поменялась в лице и озлобленно зашипела:

— Вот и бухайте дальше! А ко мне не лезьте! Мои манеры — лишь моя проблема! Не так ли?

— А ближе подойти и повторить все это, глядя мне в глаза слабо, полагаю?

— Не слабо! Просто я плаваю плохо! Вы меня, что ли, спасете, если тонуть начну?

— Здесь неглубоко!

— Так спасете, или нет? — с нажимом.

— Проверь!

— Хм! — прикусив губу и мстительно прищурившись, Ленка двинулась в сторону бассейна. — А я проверю! Обязательно проверю!

— Стой! — спохватилась Ирина, пытаясь удержать дуреху от глупостей. — Ты что это задумала?

— Пойду скажу ему пару ласковых! — воинственно заявила подруга.

— С ума сошла?

— Все хорошо, Ириша! Все хорошо!

«Белова полезла в бассейн… К куче мужиков. То есть, к Макарову. Но… к куче мужиков! Дьявол! Она действительно полезла в этот чертов бассейн!»

Ира не знала, как быть. Не знала, что предпринять в сложившейся ситуации. Поэтому сделала первое что пришло на ум — побежала в сторону выхода, намереваясь как можно скорее привести сюда Ксению Сергеевну.

До пункта назначения, однако, девушка не добралась. После поворота за угол ее самым наглым образом перехватили поперек талии и запихнули в ближайшее пустое помещение, коим по иронии судьбы оказалась комната отдыха. В процессе бурного сопротивления полотенце соскользнуло с нее на пол еще в коридоре, и теперь Синицына вновь стояла в одном купальнике.

Перед ним. Перед Красницким. Во всей красе.

Окинув Ирину потерянным затуманенным взором, Вячеслав шумно втянул в себя воздух. Резко отвернулся, упираясь руками в косяк, а лбом — в дверное полотно, и издал болезненный мучительный стон.

— Слав!

— Замолчи! Пожалуйста!

— Выпусти меня… отсюда. Немедленно!

Парень затих. Очевидно, обдумывал что-то, известное лишь одному ему.

Тщательно взвешивал все за и против или же просто боролся сам собой.

Не суть. Но спустя некоторое время какое-то решение он все же принял.

Принял и… запер комнату изнутри. На замок.

— Слав, ты что делаешь? — испуганно пропищала Ирина, вжимаясь спиной в дальнюю стену. — Слава?

Снова вздох. Громкий. Тяжелый. Его.

Молодой человек заторможенно развернулся и медленно, чертовски медленно пошел на нее. Ее дыхание сбилось. Рев собственного пульса оглушал.

— Я не могу больше, — глухо прохрипел Красницкий, останавливаясь в шаге от бывшей одноклассницы. — Я так… больше не могу!

— Чего не можешь-то?

Мягкое прикосновение его указательного пальца к обнаженной ключице обожгло, точно огнем, и заставило умолкнуть, до боли прикусив щеку изнутри. Дернувшись, он на миг отнял руку.

Но затем мертвой хваткой вцепился в перемычку на лифе от ее купальника.

Подобной наглости Синицына никак не ожидала.

Потому и взбунтовалась, напрочь забывая про страх:

— Ты охренел? — ударила парня в грудь, пытаясь оттолкнуть. — Отойди!

— Нет! — тихо. Жестко. Как приговор.

— Да что с тобой? — со всей дури, подобно дикой кошке она вцепилась в запястье, удерживающее в плену ее одежду. — Что ты творишь?

— Я-то? — мучительно прошипел он ей прямо в губы. — Пытаюсь… не сдохнуть!

А после, ломая ее жалкое сопротивление, Вячеслав настойчиво рванул тонкую ткань купальника наверх. К ее беззащитному горлу.