- Блядь, давно! А что незаметно? – ухмыляется и идет в ванную комнату.

- Мне полицию вызвать?

- Валяй, - отмахивается от моих слов и движется на лоджию, где притаилась Нинка.

Мне так стыдно перед ней. И я просто на пределе, еще чуть-чуть и случится «хоба».

- Я хочу, чтобы ты убрался из моей квартиры! – неожиданно перехожу я на крик, - Мне осточертел ты и твои припадки! Ты кем себя возомнил, а? Ты откуда такой нарисовался расчудесный, м-м? Вон дверь, вышел в нее и навсегда забыл сюда дорогу! Тебе тут не рады, Хан!

- А кому рады, м-м? – рычит он, - Стасику?

- Да Стасику! – киваю я и задираю выше нос.

- И блондинчику этому прилизанному? – хрустит костяшками пальцев.

- И ему тоже!

- Собрала вокруг себя гарем! – обвинительно тычет в меня указательным пальцем.

- Не твоего ума дела, что мне коллекционировать.

- Ты просто...

- Ну давай! Чего замолчал? И бабки мне не забудь предложить за благосклонность, а я тебя еще раз пошлю на хрен, раз ты такой медленный газ!

Глаза в глаза. Мои, полные ненависти. Его – сплошь залитые мраком.

Ничего не отвечает, только разворачивается и все-таки выходит на балкон, а я окончательно разбиваюсь. На мелкие кусочки. Мне так больно, что он принимает меня за ту, кем я никогда не являлась. Он ничего обо мне не знает, но выводы уже сделал. И вынес свой приговор.

- Ой, здрасти, - слышу я с балкона голос подруги.

- Добрый день, - будто бы ничего не случилось произносит Хан, а потом возвращается в комнату, но на меня уже не смотрит.

Неужели стало стыдно? Не верю!

- Тань...

- Все, Марк, моих сил больше нет, - выдыхаю я и понимаю, что больше так не могу.

- Я просто...

- Увольняй меня! Сейчас же!

- Послушай, - делает шаг ко мне, но я отступаю и прячусь за стулом.

- Увольняй! Иначе я сделаю это сама! И плевала я с высокой горы на твою долбанную неустойку. Ничего, не сдохну, одну же плачу как-то бывшему работодателю. Вот и еще одну выплачу. Снова кредит возьму. Понятно? Но терпеть тебя и твои долбанные кордебалеты я больше не собираюсь! Иванчук меня год домогался, теперь ты. Что вам, баб сговорчивых мало? С меня хватит, черт возьми!

Молчит. Только сверлит своим тяжелым взглядом, от которого у меня все умирает внутри и исходит тленом, а потом делает шаг в мою сторону. Тут же шарахаюсь назад, припечатывая его словами:

- Я не шучу, Хан!

Минута молчания растягивается между нами в целую вечность. Я для себя все решила. А он только смотрит на меня, поджимает губы, а потом наконец-то едва заметно кивает, чем делает, казалось бы, еще больнее. Почти смертельно.

А потом выходит из квартиры без единого слова, пока я медленно оседаю на пол, закрывая лицо руками. И реву! Навзрыд!

- Ну и чего ты плачешь, глупая? – присаживается рядом со мной Нинка и перекладывает мою голову к себе на колени, ласково поглаживая меня по волосам.

- Он считает меня шлюхой, Нин, - все больше срываюсь в истерику, но ничего не могу с собой поделать.

- Он просто ревнивый у тебя, Танька. А ты еще и держишь его в черном теле, вот у мужика и перемкнуло.

- Все-то у тебя просто, Ковалёва!

- Это не у меня. Это у мужиков, Тань. И, поверь мне, так просто они с проверками к девушкам не бегают.

- Он не знает слова «нет». Вот в чем дело! И не может понять своими замшелыми самовлюблёнными мозгами, что так как он хочет – мне не надо.

- А как он хочет?

- На рабочем столе в перерыве на обед, - обиженно задрожал мой подбородок, - или вот у меня дома по-быстренькому.

- И что? На свидание даже ни разу не звал?

- Поужинаем? Нет? Перейдем сразу к десерту? – припомнила я его тон и тут его передразнила.