Если бы я мог кричать!!! В камеру было видно, как внутренний язычок замка начал поворачиваться. Кто-то тихо открывал замок. Раз оборот. Два оборота. Три оборота… Медленно. Тихо. Дверь приоткрылась. Рихард накинул цепочку. Секунда длится вечность. Неужели ушли? Кто это? Спина, руки и лоб у меня не влажные, а мокрые, во рту сухо. Я не могу предупредить агентов об опасности. Да и не успею физически. Только наблюдаю и слушаю. Одним глазом за встречей, вторым – за входной дверью.

Ланге! Сволочь! Дрянь! Говори же уже! Что за информация!

Сам прикидываю, что если будут похищать, то как мне удобнее им сесть на «хвост». Мозг попутно просчитывает канал утечки. Кто? Откуда? Секунда заканчивается, в дверной щели показываются большие монтажные ножницы для перекусывания металлических прутов. Знаю, такие работают почти беззвучно.

Собеседники не слышат. Они поглощены телефоном и картой. В прихожую входит женщина в чадре. Лица не видно. В руках объемистая сумка. С такими местные женщины ходят по магазинам. Там можно спрятать слона в разобранном виде. Сумку оставляет в коридоре, достает оттуда пистолет. Не просто пистолет! Такие я видел только в Центре. Немецкий пистолет, состоящий на вооружении в спецподразделениях армии и ВМФ США. Пистолет «НК SOCOM Мk. 23 Моd. 0»! С глушителем, лазерным целеуказателем!

Руки женщины или мужчины в платье в перчатках. Пистолет держит умело, двумя руками, да иначе и не получится. Все-таки два килограмма железа. Хоть и сбалансированного, но железа. Идет приставными шагами, прикрывается стеной.

Немцы ждут сообщения на телефон. Леманн сидит. Ланге делает вид, что затекла спина, встает, подходит к окну, размахивая руками, машет рукой в окно.

Раздается шорох. Оба обернулись. В дверном проеме появился человек в женской одежде. Пистолет на уровне глаз, скрытых черной сеткой. С точки зрения специалиста, действовал грамотно. Сначала «двоечкой» уложил дальнего, у окна Ланге. Первый выстрел в колено, потом в грудь.

Понимаю почему. Чтобы тот не разбил стекло. Не позвал на помощь. В колено, чтобы пуля 45-го калибра не выбросила тело на улицу.

Выстрел звучит, как и положено при стрельбе из пистолета с глушителем, – негромко. Он есть, но не оглушает, как, например, если стрелять из 45-го калибра в такой маленькой комнате.

Тут же слитно звучат спаренные выстрелы в Леманна. Ему в голову тут же контрольный. Идя вполоборота, подходит к телу Ланге. На мой взгляд, тот мертв. Контрольный в голову, перекладывает оружие в левую руку, правой выворачивает карманы, кидая все на пол, что в них есть. Внимательно смотрю в надежде, что там я увижу что-то ценное. Ничего. Два телефона. Удостоверение. Ключи. Ничего!

Хлопает по карманам, по подкладке, насколько это возможно, прощупывает швы в перчатках. Рвет подкладку куртки. Ничего. Срывает ботинки. Там тоже ничего. Фигура в темном несколько раз бьет по зубам мертвому Ланге тыльной стороной пистолетной рукоятки. В стороны летят осколки зубов. Бьется мысль профессионала – неужели будет гранаты взрывать, чтобы замести следы личности?

Потом осматривает карманы Леманна. Ничего не находит. Повторяет процедуру с зубами покойного… Приносит сумку из коридора. Тела сноровисто укладывает лицом вниз. Ладони под лицо. Что-то продолговатое между головой и ладонью. Сбоку торчит то ли провод, то ли бикфордов шнур. Пистолет подкладывает под голову Ланге.

Достает из необъятной сумки… Однозарядный гранатомет «М79»! Переламывает ствол. Как у охотничьего ружья. Вставляет гранату. Поднимает прицел. Распахивает окно. Целится напротив… Оглушительный выстрел. Оглушительный для меня. Я сорвал наушники, разеваю рот, чтобы восстановить слух.