— Я не говорила! И я бывшая жена! Мы в разводе! — защищаясь, я даже снежком в него запулила. — Иди к своим кошкам, раненную бровь тебе залижут! Говорят, они гуру народной медицины! Только смотри, блох не подцепи или глист!

— А ты от этого рыбака, — кивнул бывший на Сергея, — что подцепишь? Сальмонеллез? Или очешуеешь еще пуще прежнего?

Пока я придумывала, как ему ответить, Серёжа не стал напрягать извилины и просто двинул Лёхе опять в ту же бровь, отправив в сугроб.

Ваня и вовсе махнул на нас рукой и ушел в дом, поняв, что с Чумой ему ничего не светит, а может, и отметить такую радость в одиночестве сбежал. Кстати, зря мы про них забыли. За моей спиной послышался сдавленный полурычащий вскрик, а затем и бранная речь Димы. Мы все дружно повернулись и увидели стоящего перед Настей на коленях Димку, согнувшись и пряча свое стратегически важное место от нее, загораживая обеими руками, он шипел что-то сквозь сжатые зубы.

— Ну и кто из нас ломается теперь? — весело спросила Чума, отряхиваясь от снега.

— Настя! Ты чудовище! — отвесил любезность Дима, не прекращая скулить и пытаясь схватить за ноги скачущую козочку с дурным характером.

— Да-да! Я ваще Чудо. Я знаю, но спасибо, что заметил! — нисколько не обидевшись на хама, заявила Настя и летящей походкой двинулась наверх, подхватив по пути меня под руку. — Пойдем, Ириш. Они сами разберутся. У меня ножки замерзли и промокло все до трусов. От снега промокло! — зачем-то уточнила Настя, оглядываясь на Диму.

— Куда теперь? — спросила я у Насти. Наверное, в тысячный раз ругая себя за вопрос, который задавать Насте может только камикадзе, но я задаю его с завидной регулярностью, несмотря на неизбежный катастрофический результат.

— На дело, — не очень подробно пояснила Настенька.

Мы брели по аллее, которая изменилась до неузнаваемости просто потому, что тут Настя отдыхает. Повсюду были разбросаны останки гирлянд, переломанные ветки кустарников, дрова тоже не все нашли, мишура и елочные игрушки делали этот беспорядок особенно ярким.

— Стоп, — нахмурилась я. — А это откуда? — пнув большой пластиковый новогодний шар, спросила подругу.

— Оттуда, — равнодушно дернув плечом, Настя кивнула на поваленную ель.

— Настя, зачем? Она же живая была! — чуть не плача, я бегала вокруг ели и, немного приглядевшись, поняла, что она искусственная и свалилась из-за опутавших ее гирлянд, таскающихся за бешеным трактором-снегоуборщиком.

— Это я не планировала, — махнула рукой Настя, как будто это автоматически снимает с нее вину. — А вот спалить кошкин дом, как в сказке, хотела.

— Не надо, — попросила я подругу, надеясь вразумить.

Настя задумчиво смотрела то на домик, то на баньку, а у меня уже глаз начал дергаться. Она и правда может поджечь.

— Девочки! — позвал нас Ваня, догоняя уже почти у дровяника. — Давайте в дом. Холодно.

— А эти где? — нарисовав в воздухе одной ей понятную загогулину, спросила Настя.

Ваня искренне пытался следить за рукой, но понял он, что значат загадочные взмахи пальцем, или нет, неизвестно. Просто ответил сразу про всех.

— Ваши мужья с Серегой пьют. Мирятся. А меня за вами отправили.

— Им тебя не жалко, что ли? — съязвила я.

— Они нам не мужья! — возмутилась Настя. — Ты веришь, что я за такого замуж пойду?

Ваня замялся, не зная, как правильно отвечать, хотя по глазам видно, что скорее в выборе Димы сомневается, чем в том, что Настя откажется от «замужа» за такого видного парня со всеми удобствами.

— Насть, тебе не кажется, что это слишком? Какую бы компанию мы себе ни нашли, будь то девушки или парни, они всех у нас отбирают!