Торцевые короткие стены были по всей ширине затянуты плотными бордовыми портьерами. Вряд ли там были окна, скорее шторы скрывали двери в прилегающие помещения.

Вдоль шкафов, почти во всю длину кабинета, тянулся стол, тоже сделанный из цельного древесного массива. Массивную столешницу, толщиной не менее пятнадцати сантиметров, украшала инкрустация в виде звездной карты со стилизованными изображениями зодиакальных созвездий.

Пичугин уже много раз убеждался, что чем дальше от Москвы находится кабинет управления ФСБ, тем затейливее он обставлен.

За столом сидел генерал-майор, в мундире и при погонах, довольно молодой для своего звания и должности. По его лицу трудно было определить точный возраст, уж слишком много событий оставили на нем следы, но был точно моложе Пичугина.

– Давайте сразу договоримся общаться без званий. Меня зовут Эдуард Филиппович, – представился он, поднимаясь навстречу вошедшему.

– У меня и нет звания. – Пичугин с улыбкой пожал плечами.

– Лукавите, дорогой мой! Лукавите! Вы – капитан запаса.

Начало разговора Пичугину не понравилось. Обращение «дорогой мой» было свойственно генералу Ковалеву, у которого Пичугин работал внештатным аналитиком после увольнения из ФСБ. Любая ассоциация с человеком, нанявшим киллера для Натальи, вызывала теперь крайне неприятные воспоминания. У него даже улыбка невольно слетела с губ, что не укрылось от цепкого взгляда Эдуарда Филипповича.

– Устали? – спросил тот.

– Есть немного. Прошедшие сутки были непростыми, – честно ответил Пичугин. – Плюс не самый комфортный перелет. Полтора часа на турбовинтовом транспортном самолете… Сами понимаете, не пассажирский лайнер.

– Да, отвыкли мы, отвыкли… – Эдуард Филиппович откинулся на спинку кожаного кресла, не уточняя, от чего они отвыкли, но добавил: – Раньше на У-2 и «Аннушках» летали, и ничего. Вы присаживайтесь, Олег Иванович, не стесняйтесь.

Пичугин опустился на один из многочисленных стульев, устроившись прямо напротив генерала.

– Ладно, приступим к делу. – Начальник воронежской ФСБ говорил спокойно, никаких бумаг перед ним не было, даже экран компьютера не светился. – Генерал Трифонов сообщил мне о вашем прибытии и о цели этого прибытия. А также сообщил о вашей роли в выявлении преступного замысла генерала Ковалева. Отработали вы замечательно, прямо виртуозно. Но тут, насколько я понимаю, вам предстоит работа больше в стиле полицейского расследования. Или я ошибаюсь?

«Похоже, не все ему Трифонов рассказал, – с тревогой подумал Пичугин. – Интересно, почему? Не доверяет? Только ли чумой и мерами борьбы вызван такой интерес? Ведь в Москве мы справились, почти не прибегая к помощи этого ведомства. Почти».

Пугающая догадка забрезжила на границе сознания, и от нее пробил озноб. Пичугин, чтобы сохранить самообладание, запретил себе думать в этом направлении. Нельзя выдавать себя.

– Что вы считаете стилем полицейского расследования? – вопросом на вопрос ответил Пичугин.

Это была его любимая тактика. Кем бы ни был собеседник, мягко, корректно вынудить его выйти за рамки привычных поведенческих шаблонов. И посмотреть, что получится.

– Эээ… – Эдуард Филлипович замялся. – Ладно, сформулирую вопрос иначе. Более точно. Насколько текущие события в Воронеже отвечают нашему, так сказать, профилю? Еще точнее, насколько они угрожают национальной безопасности?

– Возможная эпидемия чумы? – Пичугин нахмурился. – Очень угрожает она национальной безопасности. Сверх всякой меры.

– Я не об этом… – Эдуард Филиппович, видимо, сообразил, что Пичугин куда более крепкий орешек, чем он решил при первом взгляде. – Понимаете, генерал Трифонов у нас известный… Ну, как бы помягче выразиться о высоком начальстве… С его точки зрения, перестраховка – страшный грех. Поэтому он всегда выдает ситуацию мягче, чем она есть на самом деле. Понимаете? Я бы хотел услышать ваше личное мнение как преуспевшего внештатного аналитика.