Военно-транспортный Ан-26 с ревом вырулил по бетонной полосе, оставляя после себя запах перегоревшего керосина. Пилоты выключили турбины, и они затихли с понижающимся воем. Воздушные винты вращались все медленнее и наконец замерли.

В таких самолетах для пассажиров никакие удобства не предусматривались, кроме длинных жестких лавок вдоль борта, предназначенных для размещения личного состава. Впрочем, и пассажиров было всего двое. Седовласый мужчина лет пятидесяти на вид, облаченный в строгий черный костюм, несмотря на жару, и женщина, возраст которой определить было не так-то просто. На ее лице и шее не было ни единой морщинки, фигура выглядела молодой и подтянутой, даже спортивной, но во взгляде на круглом чуть осунувшемся лице читался опыт руководителя, железная воля и внутренняя дисциплина. Несмотря на такое несоответствие, женщина выглядела вполне гармонично. Росту в ней было чуть больше ста пятидесяти сантиметров, а весила она, на вид, килограммов сорок – сорок пять. На ней красовался легкий серый брючный костюм, а ее короткие каштановые волосы были уложены в предельно простую, но весьма аккуратную прическу, вызывавшую ассоциации с плотно сидящей на голове шапочкой для плавания. На коленях женщина держала серебристый алюминиевый кейс.

– Как ты? – заботливо спросил мужчина у спутницы.

– Уже получше.

– Хорошо, что Головин вернул перед отлетом пакет с твоим недоеденным запасом. Я, конечно, слышал термин «голодный обморок», но чтобы у человека при мне щеки ввалились и он едва не упал кверху лапками, это уж совсем.

– Надо будет еще купить, – пробурчала женщина. – Именно спортивного питания. Там отличный баланс углеводов, белков и минералов.

По бетонке к самолету подкатил «УАЗ Патриот» с полицейской раскраской и проблесковыми маяками на крыше. Из него вышел солидный мужчина, одетый в гражданское, а водитель остался за рулем. Авиационные техники выкатили из капонира алюминиевый трап и установили его у открывшегося люка.

Завидев пассажиров, мужчина в гражданском поспешил встретить их у трапа.

– Генерал полиции Кочергин Станислав Аркадьевич, – представился он, когда прибывшие сошли на бетонку. – А вы, насколько понимаю, эмиссары из Москвы?

– Эмиссары – звучит слишком громко. – Женщина улыбнулась, но ее улыбка выдала некоторую усталость. – Меня зовут Наталья Викторовна Евдокимова. Я от РПН. А это Олег Иванович Пичугин.

– Ну, на его счет мне уже доложили с самого верхнего верха. – Генерал Кочергин ткнул пальцем в безоблачное небо и усмехнулся. – Рассказали вкратце о ваших подвигах в Москве. Неужели действительно удалось предотвратить? Ее самую?

Пичугин жестом намекнул, что не стоит продолжать.

– Давайте условимся, товарищ генерал, пока, без крайней необходимости, слово «чума» не произносить, – попросил он. – Но да. Удалось. Силами Натальи Викторовны в основном. Моя роль там была весьма рутинной.

– У меня о вас менее скромная информация. И не от моего начальства, а прямиком из ФСБ, – ответил Кочергин. – Так что велено оказывать вам всяческое содействие и непременно вас, Олег Иванович, завезти в местное управление безопасности для передачи необходимых полномочий по их линии.

Наталья без стеснения потянулась, разминая мышцы, затекшие за время полуторачасового перелета.

– Пробежаться бы пару километров, – серьезно прикинула она. – Но ведь вспотею, как лошадь. А когда доберусь до душа, пока не ясно. Так… Насчет слова «чума». Тут не так все однозначно. Дело в том, что в Москве нам сильно сопутствовала удача и было достаточно рассеянной информации для предотвращения масштабной чумной эпидемии. У вас, как сообщил мне Думченко, ситуация совершенно иная. Информации почти никакой.