Тем не менее, кое-что в Люке после этого случая изменилось. И в первую очередь - отношение к Тарасу. Она просто перестала его замечать. Даже когда мы собирались вчетвером. А тот сходил с ума, ничего не понимая. Я догадывалась, в чем дело, но все же спросила однажды:

- Люк, ну что ты так с ним? За что?

- Не «за что», а «почему», - отрезала она. – Ульянов прав. Я не женщина. Поэтому такую роскошь, как любовь, позволить себе не могу.

- Ну что за глупости?! – возмутилась я. – Что ты несешь-то? С какой стати?

- Тома, для меня любовь – это не перетрах, пока хочется, а семья и дети. На всю жизнь.

- Чушь! Сколько таких семей, где кто-то не может иметь детей. Нормальных, счастливых семей. Усыновляют. Или так живут, друг для друга.

- А сколько их - таких семей? Нормальных и счастливых? – горько усмехнулась Люка. – У тебя есть статистика? В сравнении с несчастливыми – которые из-за этого распались?

Переубедить ее мне не удалось. Наверно, никто не смог бы этого сделать. Последний раз мы были вместе, вчетвером, на школьном выпускном и потом, когда гуляли до утра по Питеру, любуясь на разведенные мосты. Только на этот раз мы со Стасом были парой, а Люка и Тарас – как прицепные вагоны.

Мы с братом поступили в первый мед, а Люка в институт менеджмента. Стас благополучно провалился в Политех и пошел в тот же институт, что и Люка, но на заочку. Теперь мы виделись втроем: я, Тарас и Стас. И мы с Люкой вдвоем. Тарас спрашивал о ней, Люка о нем – никогда. Она жила полной жизнью: встречалась с парнями, путешествовала, занималась конным спортом, училась водить машину. Тарас хандрил почти год, а потом внезапно женился на нашей однокурснице Олечке – полной противоположности Люке. Как будто специально выбирал, чтобы ничего общего. Олечка была маленькой чернявой толстушкой, довольно глупенькой, лившей слезы по любому поводу и без. Брак этот проскрипел два года и тихо развалился сам собой.

После развода Тарас, как говорится, пустился во все тяжкие, трахая всё, что шевелится, в пределах досягаемости. На попытки привести его в чувство только огрызался, и я в конце концов махнула рукой: большой мальчик, сам разберется. Тем более, наша со Стасом семейная жизнь тоже катилась под откос – со своими бы проблемами справиться. «Дельфин и русалка – они, если честно, не пара, не пара, не пара» - сочувственно вздыхала Люка.

И если бы тогда кто-то сказал, что через несколько лет они с Тарасом поженятся, я бы только рассмеялась.

14. 14.

- Куда лучше повернуть?

Я даже вздрогнула - настолько погрузилась в воспоминания. Посмотрела, где едем, махнула рукой:

- Вон туда, направо.

Тимаев поставил машину на стоянку, и мы поднялись на крыльцо.

- Прошу прощения, - слегка притормозив меня, он открыл дверь и вошел в вестибюль первым.

Удивиться я не успела. Тимаев остановился у стойки администратора и обаятельно улыбнулся Сонечке.

- Здравствуйте, девушка. Я могу попасть на прием к венерологу? Без записи?

- Венеролог с двух часов. Будете ждать?

- Да, подожду.

- Не были у нас раньше? Тогда заполните, - Сонечка протянула ему бланк и ручку.

Я стояла у входа и наблюдала. Нацарапав что-то в графах, Тимаев поднял голову и поинтересовался, словно между прочим:

- А почему вы не предупреждаете, что венеролог – женщина?

- А это имеет значение? – вскинулась Сонечка.

- Для меня нет, для многих – да. Вы же наверняка говорите женщинам, если гинеколог мужчина?

- У нас нет гинекологов-мужчин. И если для вас это так принципиально…

Тимаев сложил бланк вдвое, потом вчетверо, повернулся ко мне: