Сдаваться вот так сразу и признаваться я не собиралась. Во мне кипело желание наказать Гадарова не только за все последние годы его равнодушия, но и за то состояние, в которое он привел меня сегодня.

Однако, все снова пошло не по плану. Вместо того, чтобы немедленно подвергнуть меня наказанию, Демид откинулся на спинку сиденья и уставился перед собой. Его молчание действовало на нервы, заставляло чувствовать себя неловко и задыхаться от его агрессивного, чисто мужского присутствия. Он был слишком близко, подавлял физически.

– Ну, давай же, – не выдержала тишины. – Привез меня сюда, чтобы устроить взбучку? Так действуй.

– Расскажи мне об этой чертовой квартире, – наконец, отмер он. – Где она находится? И какое отношение ко всему этому имеет Рублев?

Казалось, Демид вот-вот взорвется, настолько грозно выглядел. Но мне не было страшно, наоборот, я ликовала.

В кой-то веке удалось растормошить этот спящий вулкан!

Сюрприз-сюрприз!

От холодного равнодушия, с которым Гадаров относился ко мне два последних года, не осталось и следа. По всей видимости, история с переездом задела его за живое. Но я не жалела, потому что под ледяным совершенством, забывшим о моем существовании, наконец-то, проявился обычный человек.

– Это квартира-студия в новом двадцатиэтажном комплексе на Мясницкой. Территория закрытая, свой паркинг, даже консьержка сидит. Так что не волнуйся, тебе не придется краснеть перед друзьями, что я забралась к черту на кулички, – похлопала ресничками, мило улыбаясь.

– Если ты хотела меня разозлить, поздравляю, тебе это удалось, – от рыка мурашки устроили забег вдоль позвоночника.

Я прикусила язык, чтобы не провоцировать мужчину еще больше, но кипящий вулкан меня радовал.

– А Рублев с какого фига в это затесался? – рявкнул Демид, не скрывая раздражения.

– Ну-у-у, фактически квартиру сдает в аренду его приятель. А Олег Николаевич вроде как наш общий знакомый, который согласился свести обе стороны.

– А что еще он согласился сделать?

– Не-не-не, погоди, – прозрачный намек на непрозрачные отношения мне не понравился. – Рублев женат!

– И что? – холодно заявил он. – Когда это обстоятельство удерживало мужика от приятной интрижки на стороне? Не смеши. Я ежедневно с этим сталкиваюсь у себя на работе.

– У него счастливый брак, – возмутилась, вставая на защиту чести и семейных отношений шефа. – Я знакома с его женой. Елена – очень приятная женщина, милая, красивая, хозяйственная. Но даже если бы она была не такой... или если бы он не был... Черт! Демид, тебя это не касается.

А-а-а, да меня уже колотить начало от таких нелепых предположений. И чтобы не наговорить лишнего, решила отвернуться, но куда там. Гадаров так крепко схватил за руку, что при всем желании не смогла бы вырваться, и вновь повернул к себе:

– Касается. И всегда касалось. Ясно? И если ты хотя бы на минуту вообразила, что я позволю тебе уехать и вляпаться в какую-нибудь неприятность...

– Да тебя уже давно не заботит ни моя жизнь, ни мои дела, – от того, что, наконец, выплеснула кипевшее внутри недовольство, почувствовала себя совсем подавленной. – Хотя, о чём это я? Ты и сам всё прекрасно знаешь. Из нас двоих именно ты, Демид, изменился, а не я. Поэтому, будь любезен, не смей больше вот так запросто вторгаться в мою жизнь и что-то указывать, словно мы с тобой по-прежнему друзья.

Прикусив губу, замолчала.

Достаточно. И так наговорила лишнего, но если продолжу, то разрыва точно не избежать. А я не хочу расстраивать Людмилу, Сергея или Артема. А такое случится, если мы прекратим с Демидом общаться.