После тяжелого расставания она поступила как истинная девушка – коротко обрезала волосы, после чего выкрасила их в неестественный цвет, а еще сменила работу. Ей хотелось забыть обо всем, что было до этого самого момента. Первые несколько месяцев боль убивала все надежды на счастливое будущее. И снова желание свести счеты с жизнью непреодолимо манило к себе все сильнее. На повторе были мрачные треки любимых музыкантов, а алкоголь стал постоянным ночным спутником, облегчающим момент засыпания. Таким образом, за полгода угрюмой и невыносимой жизни, она потеряла тягу, к чему бы то ни было. Желания превратились в прах. Не было ничего такого к чему хотелось стремиться. Скорее каждый день был необратимо похож на предыдущий. Время хоть и шло, но для нее оно вовсе будто бы остановилось. И если раньше эмоциональная боль заставляла чувствовать в себе жизнь, то теперь она куда–то пропала. Эвелин стремительно угасала, словно превратилась в простую человеческую оболочку. Ничего больше не приносило радости. Оставалось лишь доживать свой век, как блеющий и гниющий остаток человека.

Можно было бы на этом закончить ее жизнеописание, однако случилось то, что никто не ожидал. Как–то раз к ним в кофейню под дивным названием «Леди Баттерфляй» зашел один интересный человек. Возможно, сама Эви никогда и не обратила на него внимания, но тот первым заговорил с ней. Казалось бы, ничего такого, но этот мужчина задал вопрос, что пробудил чувство жизни:

«С вами все в порядке?» – учтиво спросил высокий, светловолосый мужчина.

«Эм….да…кажется» – неловко ответила тогда Эвелин.

Этот тон одновременно такой глубокий и теплый, будто бы тебя закутали в самый мягкий плед, который можно себе вообразить. Она подняла голову и посмотрела на него. Их глаза встретились лишь на мгновение, но и этого было достаточно, чтобы потерять себя. Его взгляд задержался на ней чуть дольше чем того требовали правила приличия. Проследив направление, несложно было заметить, что именно привлекло внимание посетителя.

Все дело было в бинтах на левой руке, они не являлись особо заметными, и вряд ли могли бы смутить кого–либо. Под ними скрывались глубокие порезы, ведь каждый раз, чтобы почувствовать в себе остатки жизни, Эвелин хваталась за острый предмет и наносила раны. Только в этот момент, когда раз за разом кромсала свою плоть, ей удавалось оставаться в норме и не переступить грань, чтобы покончить с этой жизнью. Однако мужчина, кажется, оказался не только учтивым, но и довольно внимательным, поэтому протянул ей свою визитку, где на приятной бархатной бумаге было вымощено:

«Дэвид Браун – психотерапевт».

Так начались ее долгие работы с ним. Если бы Эвелин пошла к нему, чтобы разобраться со своими проблемами, то все бы было нормально. Однако лишенная чувства любви и заботы, она видела в нем не просто специалиста, который мог помочь. Нет, для нее он стал целым миром. Каждая сессия вызывала внутри столько страсти и тепла, сколько ни в жизни не удавалось испытать. Только ради него – объекта всеобъемлющей любви, хотелось стараться стать лучше, больше не наносить себе вред, а становиться осознанной и серьезной. Каждый раз, когда в начале сеанса Дэвид спрашивал ее:

«Как вы сегодня?»

Заставляло тепло распространяться от груди и до самых кончиков пальцев. Ей больше не хотелось резать себя. Весь прежний мир уменьшился до состояния лишь одного человека. Будучи буквально одержимой одним лишь им, она не заметила, как потеряла контроль над своими действиями. В свободное время садилась на скамейку напротив клиники, подолгу ожидая, пока он не закончит работу и не выйдет на улицу. Тут девушка делала вид, что они столкнулись случайно. Каждый раз завязывался приятный сердцу разговор. Но через какое–то время и этого стало мало. Она решила проследить за ним до его дома, а потом так же выжидательно сидела рядом, пока мистер Браун не приезжал. Почти за год ей удалось изучить его лучше, чем кого–либо из тех, с кем когда–либо удавалось общаться. Влюбленная в него без всякого остатка здравого разума, казалось, будто бы он отвечает ей взаимностью. И все было прекрасно. Девушка продолжала ходить на терапию и наконец–то смогла найти для себя смысл жизни. Но разве счастье может длиться вечно?