Я вылетела из пещеры и присела, судорожно дыша. Вытерла лицо и руки снегом, сунула ледышку в рот.

– Ненавижу драконов, – устало пробормотала себе под нос, успокаиваясь.

Сидеть долго не стала – снаружи оказалось холодно. Вытащила из мешка сухую полоску мяса и остаток лепешки, прожевала. И нехотя вернулась в пещеру, уже спокойнее перебравшись через хвост хёгга.

Куча углей почти перестала давать свет и тепло, поэтому я разворошила ее палкой. И обрадовалась, увидев красные искорки, пробегающие по разгорающейся золе. У этой странной черной кучи было чудесное качество – угли не гасли окончательно, а словно засыпали. Но стоило их хорошенько встряхнуть, снова начинали тлеть, отдавая мягкий жар.

Хёгг заворочался возле лаза, и я нахмурилась. Бенгт сказал, что первое средство для этого чудовища – жар. Но дракон отполз слишком далеко от кучи углей, а перетаскать эту огромную кучу я просто физически не смогу! Как и загнать зверюгу обратно на жаркую подстилку. Подумав, махнула рукой. Может, дракон сам переползет, когда замерзнет? Разворошу угли, возможно, это приманит зверя!

Ткнула палкой в черную кучу, подергала. В провале среди красных искорок мелькнул желтый проблеск, и я с изумлением вытащила… корону! Самую настоящую! Красноватого света теперь хватало, чтобы рассмотреть и изумительное литье, и варварскую роскошь моей находки.

– Девять золотых пластин, куча бриллиантов, жемчуг и центральный сапфир размером с кулак, – блеснула я познаниями в ювелирном искусстве. – Стоит невероятных денег, валяется в куче углей, на которой спит дракон. Это фьорды, Энни.

За короной на свет явился драгоценный пояс из золотых колец, несколько кубков, также украшенных рубинами и жемчугом, огромное тусклое блюдо и нож с изящной костяной ручкой. Последнему я обрадовалась особенно!

Покосившись на неподвижного зверя, подумала и надела корону на голову.

Хёгг не шевельнулся.

– Знаешь, а в сказках драконы непременно просыпаются, стоит покуситься на их сокровища! – разочарованно протянула я. Ладно, значит, этот план по заманиванию хёгга на угли не сработал.

Я сползла с кучи и уселась, прислонившись спиной к железному ящику. Корона оказалась ужасно тяжелой, и я, развлекая себя, произнесла:

– Мое Императорское Величество Эннис Великолепная требует подать булочек с корицей и чашечку ароматного чая! Да, и не забудьте шоколадный крем! Немедленно!

Фыркнула от смеха, привычно представив недовольное лицо бабушки и тетушек. Они каждый раз кривились, стоило мне начать дурачиться. Мол, не к лицу такая смешливость умной и образованной девушке. А мне вот кажется, что смех – лучшее средство от хандры и прекрасный способ пережить неприятности!

Стянула свои сапоги и начала набивать носки лоскутами. А то каждый раз, делая шаг, я рискую потерять обувку. А в снегу и вовсе приходится придерживать голенища руками!

Справившись, потерла грязные ладони, размышляя, чем еще заняться. Сидеть в пещере без дела, оказывается, довольно скучно.

– Далеко-далеко, за Великим Туманом, в краю снега, воды и лесов, на высокой скале, жила девочка Энни. И был у нее дракон…

Крылья хёгга шевельнулись, змеиные глаза открылись.

– Ладно, дракон был не совсем ее, – торопливо поправила я. – Скорее, он был сам по себе. Огромный и страшный зверь, который жил на ледяной скале. И Энни очень его боялась, потому что дракон мог сожрать девочку и даже не заметить…

Хёгг моргнул. То ли я сошла с ума, то ли зверь действительно меня слушал.

– И, наверное, он и правда сожрал бы, но однажды дракон заболел неизвестной болезнью. И только Энни оказалась рядом. Испуганная Энни, которая ничего не знала о драконах… Но которая очень хотела, чтобы дракон выжил.