Час от часу не легче…

– А кто их отвозил? Что это за дядя Аслан?

– Из Красного дома охранник! Вот хороший человек, спасибо ему! И довёз, и бабушку до больнички на руках донёс, и на обратном пути ко мне заехал, предупредил, что Лизка там останется, чтоб я не волновалась… Хотел со мной до утра посидеть, но я уж не согласилась. И так, думаю, человека обеспокоили… Ничего, говорю, я взрослая, замок у нас крепкий, а утром брат из Москвы приедет.

Машкина рассудительность Серёгу слегка успокоила, хотя никакого Красного дома он в Островицах решительно не помнил. Решив, что выяснит это позднее, он сбросил найковские кроссовки, натянул резиновые сапоги и пошёл осматривать свалившееся ему на голову хозяйство: огород, кур, собак, гусей и корову.

Огород стоял затянутый утренним туманом. Два дворовых пса, Жиган и Цыган, нагло дрыхли под крыльцом. Куры ерошились в сарае на шестках. Гуси сонно кагакали в своих клетушках. Рыжая корова Милка стояла в тёмном хлеву, переминалась с ноги на ногу и на вошедшего Серёгу взглянула как на личное несчастье. В здравом размышлении Атаманов решил, что хорошо бы животину подоить, покормить и вычистить за ней навоз. Но как всё это делается, он не очень-то представлял. Машка тем временем сварила пшённую кашу, подмела дом, усадила за стол проснувшихся братишек и огорошила Серёгу признанием в том, что доить корову тоже не умеет.

– Чего?!. – не поверил Атаманов своим ушам. – Ну, знаешь что, мелочь!.. Как хочешь – так и дои, а то она у нас подохнет ещё! У бабки второй инфаркт будет!

– Да нас бабушка к корове вообще не подпускает! – запищала Машка. – Она знаешь какая вредная, эта Милка?! Чуть что – сразу рогами! А если её не подоить – у неё вымя раздует и болеть начнёт!

– Та-ак… – Атаманов нахмурился, скрывая панику. – Тут хоть одна старуха имеется на всю деревню? Которая знает, что с этим… вымем… делать?

– Нет, Серёж, никого – со вздохом сказала Машка. – Степановна ещё весной померла. Мы последние корову держим.

Долго предаваться истерике Серёга Атаманов был не склонен. Нужно было немедленно действовать. Не хватало ему только смертельно больной коровы на руках!..

– Машка, мне срочно позвонить надо!

Тут же выяснилось, что мобильная связь в Островицах сильно хромает и берёт исключительно с могучего дуба посреди ржаного поля. Оседлав дряхлые велосипеды, Атаманов и Машка выехали за околицу, прокатились берегом узкой, заросшей камышом речонки и вылетели на луг. Справа темнела лесополоса, за которой стучал поезд. Слева Серёга с удивлением увидел двухэтажный кирпичный дом с красной крышей. Дом окружал высоченный забор. Атаманов был готов поклясться, что, когда он гостил у бабки в последний раз, ни дома, ни забора и в помине не было.

– Это кто тут у вас завёлся? – спросил он у Машки. – Депутат местный?

– Так это Красный дом и есть! Бизнесмен из Москвы построил! Таранов фамилия! Он сам тут не живёт, только сына на лето привозит! Это его охранник бабушку с Лизкой ночью в больницу повёз! И Лизка тебе звонила тоже от них!

– Так, может, не полезем на дуб-то? – обрадовался Серёга. – Давай опять к Таранову этому попросимся позвонить!

– Не! Они местных вообще-то к себе не пускают! Ночью Лизка пробилась, потому что уж совсем перепугалась! Долбила им в ворота и ревела, пока не впустили! А сейчас кто реветь будет?.. Лезь лучше на дуб, там на развилке связь хорошая!

Машка спрыгнула с велосипеда и махнула рукой в поле. Там среди ржи высилась тёмно-зелёная кудрявая пирамида дуба. Делать было нечего, и Атаманов, свирепо ругаясь, зашагал сквозь колосья.