– В таком случае – следует согласиться, – заявила я, усаживаясь за стол.
Художник в немом удивлении наблюдал за тем, как я, поставив сбоку запасную чернильницу, предварительно захваченную из шкафа, притянула к себе лист бумаги и вывела красивым витиеватым почерком с завитушками следующий текст:
Многоуважаемая баронесса!
Благодарю Вас за Ваш интерес к моему творчеству, чрезвычайно для меня лестный.
Ваш заказ очень важен, и я, безусловно, берусь его выполнить.
К моему великому сожалению, я предвижу небольшую задержку, поскольку в последнее время мне поступило больше заказов, чем обычно. Некоторые из них я, разумеется, отложу, чтобы заняться Вашей работой как можно раньше. Однако не все поручения реально отсрочить. К примеру, недавно я получил срочный заказ от герцога Нисана.
Оценив объем планируемых работ, могу с уверенностью написать, что уже к началу апреля, крайний срок – к середине, закончу Вашу картину.
Искренне Ваш,
Итай Брик
Заказ герцога выдумкой не был: хотя оман всегда лично принимал решения по подобным вопросам, я, в силу своих обязанностей, тоже была осведомлена о предстоящем поле деятельности.
Сперва Брик наблюдал за моими действиями с чрезвычайно сердитым видом. Еще бы, ведь я по собственной инициативе отвечала согласием на не понравившийся ему заказ. Да, он и сам не видел способа не согласиться, но одно дело, когда решение (пусть даже неизбежное) принимает сам художник, и другое – помощница, не имеющая подобных полномочий. Однако по мере того как на листе появлялись все новые строчки, выражение лица омана менялось. В конечном итоге брови изогнулись в легком удивлении, а в глазах появилась смешинка.
Выведя последнее слово, я возвратила перо на место и удовлетворенно просмотрела письмо.
– Вам остается поставить подпись.
Я произнесла это не категорично, конечно. Только Брику было решать, но он ухмыльнулся и практически не раздумывая потянулся за пером. Что и неудивительно: климат у нас теплый, так что в середине апреля никому даже в голову не придет греться у камина. И если обогреть гостиную – единственная цель, с которой сделала заказ баронесса, она сама откажется от этой идеи. Что нам – ну, то есть Брику – и требуется.
– Браво! – отметил художник, и мне, разумеется, было приятно это слышать. – Раз так, у меня будет для тебя еще пара-тройка подобных дел. Хочешь кофе?
Этот переход от одной темы к другой оказался, мягко говоря, резким и застал меня врасплох. Поэтому я ответила односложно, не вникая в подробности системы отношений «подчиненный>–работодатель» и ощущая неправильность происходящего лишь где-то на краю сознания:
– Да.
– Вот и хорошо. Мне лично он необходим.
И Брик вышел из кабинета, не оглядываясь ни на меня, ни на украшающее стену пятно. Должно быть, кабинет придется заново красить, но делать это предстоит никак не хозяину дома. И, к счастью, не мне.
Художник прошел прямиком на кухню. Прислуга уже ушла, так что он сам достал с верхней полки банку кофе, перекинул зерна в магическую кофеварку и поднес руку к приводящей ее в действие руне. Содержимое завертелось, забурлило, и десять секунд спустя к нашим услугам был готовый напиток. Точнее, почти готовый: добавлять (или не добавлять) сахар и молоко каждому предстояло на свой вкус. Брик молока не брал совсем, да и сахара – пол-ложечки. Меня даже подмывало спросить, отчего он попросту не жует кофейные зерна, раз уж пренебрегает другими ингредиентами напитка. Но, конечно же, этот порыв я сдержала.
Налив кофе в свою чашку, оман предоставил мне наполнять свою, а сам прошел к столу.