— А имя у тебя есть?!

— Халлстеинн.

— Халк, значит, — сократила и адаптировала я длинное имя своего видения. — А я Цветана, — причем сначала чуть не ляпнула «Розалия», не знаю уж почему.

— Цветочек? — рассмеялся мужчина и, притянув меня к себе, поцеловал, уверенно, как свою…

Хотя после двух оргазмов подряд мы уже точно не чужие, даже представиться успели.

И по этому случаю мы решили закрепить наше знакомство третьим… а потом четвертым… Но на пятом я поняла, что некоторые слова с приставкой «за» можно употреблять не только в переносном, но и в буквальном смысле.

— Прости, но мне пора просыпаться. Только сначала я бы еще поспала.

Халк понимающе хмыкнул, прижал меня спиной к себе, обнял, накрывая собой как одеялом. Поцеловал где-то рядом с ухом и первым засопел, так уютно, как кот… И я уснула почти сразу следом за ним.

Проснулась я ближе к обеду, еще немного повалялась в кровати, смакуя сладкое послевкусие. Потом скинула одеяло и полюбовалась на гладенькие колени, поерзала спиной по простыне и убедилась, что лопатки, которые я во сне умудрилась стереть о камни, тоже целые. Даже к зеркалу сбегала, покрутилась, повертела створки, поразглядывала себя. Напоследок вытянула перед собой руки и замерла.

Странные сны мне снятся, однако! С дикими мужиками в пещере...

Во сне я вроде бы была несколько моложе. По крайней мере, мне так показалось. А еще у меня были коротко подстриженные прямые ногти! Да я ж всегда, чуть ли не со школьной скамьи, их овальчиком стригла, чтобы красивее выглядели…

Я могла присниться себе без маникюра и с рыжей косой, которую сложно было не заметить, потому что она весь сон то стучала меня по спине, то норовила скатиться по плечу и упасть на Халка. К тому же я ее несколько раз ощутимо защемила, когда лежала на спине. Поэтому то, что во сне у меня коса вместо короткой стрижки, я запомнила очень хорошо.

Как раз это легко можно объяснить — всегда мечтала о длинных волосах, только за ними требовался постоянный уход, так что я предпочла сделать себе каре и не париться.

Но ровные, словно садовыми ножницами по линейке срезанные ногти — это никаким подсознанием не объяснишь, точно!

Через полчаса я сидела и пила кофе на кухне, уже немного расслабившись и вернувшись мыслями в реальность, в которой наглый папенькин сынок меня сократил, а мне даже в рожу ему за это не плюнуть, хотя очень тянет. Просто это грубо и вульгарно — плеваться в рожу. А гордо и независимо я из его кабинета уже удалилась, так что, как говорится, все, что могла, сделала.

Вообще, единственная гадость, пришедшая мне пока в голову, — устроиться в компанию, которая потом поглотит мою старую. Вот только я не уверена, что это расстроит Максима Витальевича, чтоб ему икнулось. Его отца — да, а Максима — ой, вряд ли…

Наша контора была любимым, но отнюдь не единственным источником дохода Виталия Максимовича. И раз он отдал нас сынишке, значит, точно не боялся остаться на старости лет без средств к существованию. И выходит, если вдруг что — сынишке будет чего покушать и где еще проявить свое рвение.

Да и вообще, приятно, конечно, если этого так и не заматеревшего щенка уделает настоящий хищник, но победа будет не моя. Злорадно похихикаю в щелочку за кулисами, вот и все удовольствие. Нет, душа просила или вообще забыть о существовании такого странного существа, или уж отомстить с размахом! Чтобы надолго запомнил…

3. Глава 3

В очередной раз оглядев совершенно незнакомую мне комнату, я с надеждой посмотрела на антикварную роскошь: абсолютно новое старинное трюмо из настоящего дерева. По стилю оно было очень похоже на кровать, на которой я лежала, прежде чем очнулась, и на два кресла у стенки напротив.