В голосе женщины отчетливо слышалась надежда на мою самостоятельность. Наверняка у бедолаги своих дел хватает. Или отдохнуть перед сном хочет, что тоже вполне объяснимо.

Это же просто жестоко — держать всего четверых слуг на такой огромный замок. Даже на кухне народа было больше.

— Не беспокойтесь, сама справлюсь, — успокоила я горничную и, взяв оставшееся на блюде последнее яблоко, отправилась изучать свое новое жилище.

Как и полагается в настоящих квестах, я приглядывалась к каждой картине, к каждому собранному из доспехов рыцарю, отчаянно ища подсказки и ощущая направленные на меня взгляды из стены. Оставшиеся без отца детишки следили за мной, и очень внимательно. Странные они тут все…

Вот зачем Милксом своей дланью превратил Максимилиана в минотавра и быка? Неясно. И когда успел — тоже непонятно. Главное, неизвестно, кто он вообще такой!

Возможно, подсказка есть у ведьм? Надо бы встретиться с ними. У меня тут даже живет одна по соседству. Типичная ведьма по имени Фелиция.

Кстати, по сведениям от вызвавшего меня призрака именно она и есть виновница проклятия.

Как говорится, показания свидетелей расходятся!

Что еще известно? Сам Милксом ушел в горы вместе с большей частью своих детей. Халк тоже ушел. И почему-то последнее меня очень тревожит. Словно я переживаю за придуманного мною смуглокожего великана.

Дожили! Как оклемаюсь — обязательно заведу любовника, плохенького, но реального, чтобы кукуху так не срывало от недо… нехватки мужчины в организме.

Кстати, как вот мне теперь с Максимилианом сексом заниматься? Ни эксгибиционизмом, ни кандаулезизмом я не страдала. И от мыслей о том, что за нами кто-то наблюдает, у меня не возбуждение, а фригидность увеличивалась. Мне уже отовсюду глаза милксомовских детишек мерещатся!

Выйдя из спальни, я сперва отправилась дальше по коридору вглубь башни. Сразу от разветвляющейся лестничной площадки освещение было вполне приличное: факелы с двух сторон через каждый три метра и еще люстры со свечами под потолком. Но как раз ровно за моей комнатой включался режим жесткой экономии. Свечей в болтающихся у меня над головой люстрах не было вовсе, и факелы были зажжены уже не все.

Полумрак постепенно сгущался все сильнее, но мне удалось успокоиться, и я поняла, что следит за мной только кто-то один. Поэтому, откусив яблоко, я протянула его туда, где, по моим ощущениям, находился внутристенный шпион.

Из стены тут же высунулись рука и голова Инджи. Девушка побоялась вылезать полностью, но не смогла удержаться от соблазна.

— А вы тут постоянно за всеми наблюдаете? — как можно небрежнее поинтересовалась я. Даже усмехнулась, но потом вспомнила, что теперь выгляжу не как тридцатилетняя умудренная жизнью женщина, а как невинный цветочек. И с усмешками надо теперь поаккуратнее, а то диковато смотрится, наверное.

— Нет, здесь только я, — успокоила меня Инджи. — Остальные иногда в заброшенную половину заглядывают.

— А к графу? — Сразу забыв о своих страхах о вуайеристах в стене, я быстро оценила открывающиеся возможности своего человека в тайной шпионской организации. Столько же всего можно выяснить, если тайно следить за Фелицией и ее мужем!

— Не-е-е, — отчаянно замотала головой девушка. — Там ведьма. Она злая и в стену стулья кидает. Больно. И смотреть за вами неинтересно. — Инджи, очевидно сообразив, в чем именно я ее подозреваю, гордо фыркнула. — Я сюда прихожу только за едой. Но на кухне ее больше.

И тут меня внезапно озарило. Семнадцать милксомчиков, сильных и ловких. Зачем они камнями с насекомыми давятся?