— Влад, — прошептала я, и он поморщился.

— Нет, не так. Нежнее.

— Вла-а-ад, — протянула я, и Разумовский кивнул.

— Уже лучше. Ещё раз.

— Вла-а-ад…

Он расплылся в улыбке.

— Ещё нежнее.

Куда нежнее-то? Ну ладно, попробую.

— Вла-а-ад, — с придыханием сказала я, и босс вдруг перестал улыбаться. Посмотрел на меня… ой-ой, горячо посмотрел, даже слишком горячо. Как на вкусный шашлык, который съесть хочется.

Поэтому я рявкнула погромче:

— Владлен Михайлович!

Генеральный тут же скривился, как будто я его не Владленом Михайловичем назвала, а Лимоном Лаймовичем.

— Не ори ты так…

— Да вы что-то… отвлеклись.

— Скорее, увлекся, — пробормотал он, махнув рукой на дверь. — Иди, Олеся. Работай.

И я послушно утопала работать. И только сев за секретарскую стойку, сообразила, что Разумовский целых два раза назвал меня на «ты».

На него это было совсем не похоже… Он никого из сотрудников не называл на «ты», и уж тем более своих секретарш. Субординация, чтоб её.

Ой-ой… Не уволит ли?

.

Наверное, вечером в тот день я была слишком грустной, и мама, конечно, заметила. Трудно не заметить — я ведь всё время улыбаюсь, и вдруг — тоска в глазах.

— Что случилось, Лесь? — спросила мама, усаживаясь рядом. Мне совсем не хотелось её тревожить. Очередная терапия наконец начала ей помогать, рак вроде бы отступал, но это пока… Понервничает — опять станет хуже.

— Да ерунда, мам. Просто на работе проблемы.

— Влюбилась? — протянула она понимающе.

Эх, мама-мама. Всё ты у меня замечаешь.

— Нет, мамуль, — соврала я, улыбаясь. — Не в кого там.

— А начальник твой? Ты говорила, красивый.

— Красивый, — я кивнула. — Но разве же дело в этом? Огонь, мерцающий в сосуде… Сама ведь помнишь.

— А нет огня?

— Нет, — вновь соврала я. Только бы она не переживала. Улыбнулась и обняла её.

Разумовский наверняка скоро исчезнет из моей жизни. Уволит, да и всё. А вот мама с папой… Я очень хотела, чтобы они жили — и всё-всё делала ради этого. Наверное, поэтому я уже давно не жила сама.

Да и что вообще думать о нём? Никто и никогда не относился ко мне серьёзно. Даже тот единственный парень, с которым у меня не зашло дальше поцелуев. Меня считают милой и забавной, но любить…

Любят других. Вот таких, как мой босс. И я вполне предсказуемо в него влюбилась. Знаю — глупо. Но он всё равно об этом не узнает.

Я не скажу.

.

С Разумовским я, конечно, и не ждала спокойной жизни. Её у меня и не было. Каждый день случалось что-нибудь, достойное войти в анналы истории нашей компании.

На следующий день, когда я пришла утром на работу, босс уже был у себя. Я покосилась на часы — восемь утра. Маньяк. Хоть бы не заявил, что мне надо в семь приходить, с него станется…

А потом из кабинета стали доноситься дикие крики. Кричал, конечно, Разумовский. Кто бы посмел на него орать? Дураков нет. Так что кричал, разумеется, мой босс. А из-за того, что дверь была приоткрыта, я слышала его вопли особенно чётко. В суть не вникала. Орал Разумовский редко, но когда орал, то за дело, и так, что стены тряслись и штукатурка сыпалась.

Продолжалось это минут пятнадцать, а потом из кабинета босса выскочил начальник отдела продаж, красный, как флаг Советского Союза, и промчался мимо меня на бешеной скорости. Даже ветер поднял, и меня обдуло ароматом дорогого парфюма.

Чтоб тебя приподняло и треснуло. Довёл Разумовского и убежал. А мне теперь как работать? Может, ему валерьянки в кофе подлить…

И тут из кабинета раздался вопль:

— Олеся!!!

Ну всё, моя очередь. Как говорится, в моей смерти прошу винить Владлена Р...

Я встала, поправила блузку, прокашлялась, высморкалась, посмотрелась в монитор. Ничего вроде, вполне себе эстетичный вид. Может, пронесёт?..