Ей дети не нужны. Совершенно! Ни свои, ни чужие – вообще планирует жить без детей и наслаждаться жизнью. Не напрягаться, не переживать, не ставить интересы детей превыше своих интересов, не думать ни о ком помимо себя.

– Кис, ну зачем нам они? – меня до сих пор коробит от ее тупого ответа. – Радости минимум, но зато горы проблем.

– Радости минимум? – в очередной раз удивляюсь. – Это ж один сплошной клубок счастья и смеха. Разве не так? – вопросительно выгибаю бровь.

– Кисуль, ну не готова я, – наигранно жмется, чем вызывает лютое отвращение.

– Не готова? – сверлю ее взглядом. – Да тебе как бы уже не поздновато! Тридцать пять через месяц. Ты до скольки собираешься еще тянуть? – спрашиваю в лоб.

– Ну почему сразу тянуть, Кис, – извивается, словно уж на сковородке. – Я не буду рожать.

– Погоди… – я тогда находился в полнейшем шоке. Никак не готов был услышать подобный ответ. – Значит, ты не будешь рожать?

– Ты что! Нет, конечно! – фыркает и отмахивается рукой от моих слов. Ей осталось лишь перекреститься и поплевать через плечо, чтоб наверняка уж.

– Окей, – тяну медленно. – Суррогатное материнство? – предлагаю.

Мы с Илоной вместе давно и хоть у меня к ней практически не осталось чувств, но мне с ней комфортно. Я ее знаю от и до.

Или думаю, что знаю…

– Я не собираюсь ни с кем возиться, Кис, – наконец-то озвучивает свои истинные намерения. – Нам с тобой ведь и без детей хорошо. Ну правда же? – строит мне глазки, соблазняя.

Не ведусь.

– Ты же сама мне говорила, что мечтаешь иметь большую семью, растить детей и посвятить жизнь материнству, – недоумеваю. Она же мне все уши прожужжала этим! Мы даже дом на побережье купили, чтобы Илона на лето туда могла с детворой уезжать.

Наш загородный особняк был построен с расчетом, что там будут расти дети. Дизайнеру вынули весь мозг, но он совершенно все для этого предусмотрел.

Даже розетки на окне для гирлянд и выключатели снизу, чтобы ребенок мог дотянуться. Все опасные приборы были подняты наверх.

– Хотела, – кивает. Ну хоть спасибо на том, что не стала ничего отрицать.

– И что же изменилось? – опять уточняю. Мне надоели ее вечные недомолвки.

– Ром, ну куда нам детей? – она в очередной раз пытается убежать от ответа.

– Стоп, – отрезаю. – Я задал прямой вопрос, – начинаю давить на нее.

Илона смеряет меня недовольным взглядом, но озвучивать причину своего решения не собирается. А меня уже начинает крыть.

– Либо ты мне немедленно все рассказываешь об истинных причинах твоего отказа от материнства, либо мы разойдемся, – ставлю ультиматум.

Я детей хочу. Очень сильно!

Это же так прекрасно быть отцом.

– Илона, я задал вопрос и хочу услышать на него ответ, – требую от жены. – Почему ты передумала и больше не хочешь иметь детей? Не хочешь сама рожать, не проблема. Найдем суррогатную маму.

– Никаких детей не будет! – заявляет категорично. – Ни от суррогатной матери, ни от меня!

– Почему? – пытаю ее взглядом.

– Потому что после аборта мне было слишком фигово. Понятно? – психуя, срывается на меня. – Я после него вообще на детей не могу смотреть. Особенно, на мелких. Фу, – кривится вся.

– Аборта? – я просто охреневаю. – Какого? Когда?

Она никогда не говорила, что была беременна. Не понимаю.

Может быть, от другого? Но тогда при чем здесь я.

С момента знакомства мы с ней не расставались, везде и всюду вместе. Поэтому заявление про аборт прозвучало словно гроза на чистом небе.

– Полгода назад, – заявляет со злостью, чем окончательно заставляет меня разочароваться в себе. – Когда я ездила в санаторий.

Так вот зачем она уезжала поправить здоровье… Знал бы я тогда…