При мысли о Ним, о доме, о родной уютной постели из глаз брызнули слезы.

– Это были твои друзья? – тихо спросила девушка.

– Мы едва были знакомы, – признала Алия. – Мне нужен врач. Со мной что-то не так. Мне кажется, я ударилась головой во время крушения. Возможно, у меня внутреннее кровотечение.

Еще не успев договорить, она вдруг поняла, что с возвращением девушки боль утихла. Может, у нее и правда было сильное обезвоживание.

– На корабле был взрыв, – сказала девушка. – Прежде, чем он затонул.

Алия откинула голову на стену пещеры.

– Я помню.

– Тогда на пляже ты сказала, что это твоя вина.

От этих слов что-то сдавило ей сердце.

– Правда? Наверное, я была не в себе.

– Как ты думаешь… возможно ли, что это не было случайностью? Что это была бомба?

Алия изумленно распахнула глаза.

– О чем ты?

– Возможно ли, что катастрофа была спланирована?

– Нет, конечно же, нет, она… – Алия помедлила. Ей вспомнились бесконечные предостережения Джейсона. «Мы их цель, Алия. Наши деньги. Фонд. Мы должны действовать осмотрительно».

«Действовать осмотрительно» означало профессиональных телохранителей в пентхаусе. Это означало, что в школу ее возит по утрам и забирает после обеда вооруженный водитель. Это означало: никаких школьных экскурсий; расписанный по минутам день, чтобы Джейсон всегда знал, где она находится; летние каникулы каждый год в одном и том же месте; одни и те же люди, один и тот же вид из окна. Вид был хороший. Алия понимала, что ей не на что жаловаться. «Но это тебя не останавливало, правда?» Она с удовольствием плакалась Ним по любому поводу. И с готовностью ухватилась бы за любую возможность, только бы попробовать что-то новое и провести месяц с новыми людьми, подальше от Джейсона и его нелепых правил.

Может, они были не такими уж нелепыми. Мог ли кто-то подложить бомбу на корабль? Мог ли «Фетиду» взорвать кто-то из членов экипажа?

Должно быть, ее подозрения отразились у нее на лице, потому что девушка наклонилась к ней и сказала:

– Говори же. Такое возможно?

Алии не хотелось в это верить. Если кто-то был готов взорвать корабль и убить невинных людей, только чтобы добраться до нее и Фонда, значит, Джейсон был прав, а она вела себя как последняя дура.

– Не исключено, – неохотно признала она. – Я же Кералис.

– Фамилия греческая.

– Мой отец был грек. А мама – негритянка из Нового Орлеана.

Люди постоянно спрашивали, откуда у нее такой цвет кожи. Алия потянулась за водой. Ей действительно полегчало, хотя, когда она подносила ко рту бурдюк, руки тряслись. Девушка поддержала ей руку, пока она пила.

– Спасибо. Ты никогда не слышала о Фонде Кералис? «Кералис Лэбс»?

– Нет. Какое отношение это имеет к взрыву?

Алия вдруг насторожилась.

– Кто ты такая?

– Я… Меня зовут Диана.

– А фамилия?

– Почему тебя интересует моя фамилия?

«Почему?» Потому что даже если эта девушка живет на очень далеком острове, о Кералисах слышали все. В этом-то и заключалась проблема.

Как Диане удалось так быстро добраться до места крушения? А вдруг она знала о заложенной бомбе? Алия легонько потрясла головой и была вознаграждена волной тошноты. Она тяжело задышала, прижалась лбом к стене пещеры и подождала, пока желудок успокоится. Мысли путались. Зачем этой девушке пытаться ее убить, а потом спасать и тащить в пещеру? В этом нет никакого смысла.

– Люди ненавидят моих родителей; теперь они ненавидят и меня.

– Вот оно что, – кивнула Диана с пониманием. – Твои родители, наверное, убили очень много людей?

– Чего? – Алия покосилась на нее. – Они были биологами. Биоинженерами. Людям не нравилась политика Фонда и некоторые из его генетических экспериментов.