— То, что я предпочитаю не вашего ума дело. Идите уже! Ваша «постельная грелка» заждалась и сгрызает ногти от нетерпения. Уверена, она очень хочет поскорее отработать ужин. Или вы уже взяли аванс?

— Завидуете?

— И не думала! Предпочитаю не зависеть от мужчин! У меня есть возможность оплатить тарелку макарон! — при упоминании равиоли желудок крутит с новой силой. Кажется, мне нужно в кабинку. — Пустите меня… иначе я за себя не отвечаю!

— Отпущу, если признаетесь в том, что выбрали этот ресторан неспроста.

Ручка за спиной Артемия опускается, кто-то ломится к нам, но мужчина блокирует дверь.

— О боже… — хватаюсь за живот. Так опозориться по всем фронтам… Бежать в кабинку на глазах у этого зазнайки? Или выскакивать за дверь? Но что подумают про нас, если я выбегу сейчас в коридор?

Нет. Не успею! За меня все решают испорченные равиоли.

— Да не волнуйтесь вы так, просто признайтесь, что я вам понравился.

Живот издает громкий уррр, отвечая Артемию, и я понимаю, что дело плохо. Либо сейчас, либо будет поздно. Пулей прячусь за дверцу, желая утопиться от стыда. Я выставлю счет за моральный и физический ущерб и повару, и Ринату. Мне настолько плохо, что хуже и быть не может.

— Юль… вы там как? Живы?

— Это уже не смешно. Оставьте меня в покое! — отвечаю тихо, чуть не плача от собственной беспомощности.

— Я и не смеюсь. Вам очень плохо? Вызвать врача? Если бы я знал, не стал бы задерживать. Мне жутко неудобно… простите меня.

— Просто уйдите. — цежу, борясь с очередным приступом тошноты. Неудобно ему… а про меня он подумал? Каково мне?

— Позвать вашего парня?

— Вы в своем уме?! Ни за что! — облокачиваюсь на стену. — И он не мой парень.

Зачем я оправдываюсь? Какое это имеет значение? Но продолжаю:

— У меня собеседование. Очередное. Похоже, тоже провалилось.

Конечно, вины Артемия Аристарховича в том, что мне подсунули некачественную еду нет. Но ситуация в целом, его подколы и поведение заставляют меня злиться именно на него. И как он умудряется попадать под «горячую» руку?

— Молчите? Конечно, вы ведь не привыкли доверять. Считаете, что я снова вас обманула. Еще скажите, что на собеседования в рестораны не ходят.

Слышу, что хмыкает.

— Верю. И сочувствую.

— Идите уже. Не нужно мне сочувствие. Мое собеседование не так важно, как ваше свидание. Не хочу становиться причиной ревности вашей подружки и объяснять ей, что вы сторожили меня по собственной воле. Что вы, кстати, там делаете?

— Вам интересно? Можете заглянуть.

Закатываю глаза. Ну что за воспитание? Или он только со мной ведет себя так развязно?

Вытираю рот и лицо влажной салфеткой и вызываю такси. Сейчас уже не важно, что подумает Ринат. Важнее добраться до дома и принять горизонтальное положение. Не знаю, что было в еде, но кажется, что схватила кишечную инфекцию.

— Юля? Не молчите. Вы как?

— Жду такси.

— Вызвали прямо в кабинку?

— Вы неисправимый… хам, — опустошенный желудок перестает сводить, и я даже умудряюсь улыбнуться. Что еще могу? Только отпустить ситуацию.

— Кроме шуток, уверены, что сможете доехать?

— Очень надеюсь, — покидаю «убежище», находя Артемия у раковины. Стоит, скрестив руки на груди. В глазах озабоченность. А в моих смущение и стыд. Неужели ему нечем заняться? Или собеседница настолько «хороша», что интереснее проводить время с моим расстроенным желудком?

— Езжайте домой и отдохните. Я улажу с вашим мужчиной.

— Спасибо… вы очень «милы».

— Вас проводить?

— Не надо.

— Машина подъехала?

— Еще нет.

«Ожидание такси десять минут», — светится на экране. «Красная линия» пробки на дороге не сулит ничего хорошего. Начинаю волноваться. Отменяю и заказываю заново. Видимо, черная полоса невезения слишком широка и растянулась на несколько дней. В любом случае лучше выйти на воздух.