- Кто может знать из твоих знакомых? - спрашивает обеспокоенно, - просто мои друзья с детьми никак не связаны, вряд ли кто-то подскажет.

Я начинаю перебирать в голове своих знакомых, как прежних, так и новых. На ум приходит только Маша. Во-первых, у них большая семья, во-вторых, она очень общительная и круг ее общения включает разных людей. Поэтому звоню ей.

Маша без лишних вопросов дает мне номер телефона, по которому нам отвечает женщина, судя по голосу, уже в возрасте. Она задает Паше несколько вопросов по состоянию ребенка и обещает приехать. Дарина почти сразу засыпает на моих руках, но температура спадать не спешит. Наоборот, повышается до тридцати восьми и шести.

Врач приезжает через сорок минут, на вид очень приятная и интеллигентная женщина. Сначала она подробно расспрашивает Пашу про симптомы, потом просит аккуратно разбудить девочку для осмотра. Даша начинает плакать еще во сне, когда мы пытаемся ее растормошить, и громкость ее плача значительно нарастает, как только она видит незнакомого человека.

Я сразу беру с дивана моего зайчика, и с ходу начинаю придумывать историю, что он заболел и эта женщина-врач пришла осмотреть его, а заодно и всех кто с ним контактировал. Врач охотно включается в нашу игру, даже Паша усердно делает вид, что заболел и перевязывает голову белой пеленкой. Дашка хохочет, и без проблем дает себя осмотреть.

Когда врач начинает хмуриться и просит раздеть малышку, мы с Пашкой одновременно сглатываем и в панике смотрим друг на друга. Она внимательно смотрит на животик, потом на нас и начинает улыбаться.

- Молодые люди, - обращается к нам, - я надеюсь, вы оба болели ветрянкой?

Мы с Пашой опять переглядываемся и одновременно пожимаем плечами. Я не помню, а спросить мне не у кого. Даже если болела в далеком детстве, то об этом знала только бабушка. Значит, придется ждать в неизвестности.

Доктор выписывает лекарства и отправляет Пашу в круглосуточную аптеку. Ехать придется сейчас, потому что то жаропонижающее, которое есть дома, не подходит при ветрянке.

Врач уезжает домой, Паша в аптеку, а я пристраиваюсь на край диванчика, где спит Дарина и почти сразу проваливаюсь в крепкий сон. Все-таки этот день, да и вообще последние несколько дней, были очень утомительными для меня.

Просыпаюсь, когда чувствую нежное прикосновения к своей щеке, сначала пытаюсь его стряхнуть, потому что не хочу выныривать из желанного сна, но когда у меня ничего не получается с трудом открываю глаза.

Надо мной нависает Паша. Его глаза горят настолько выразительно, что у меня сразу пропадает дар речи, а сердце, сделав резкий скачок, проваливается куда-то в пятки. Я открываю рот, чтобы глотнуть побольше воздуха, но Паша тут же впивается в мои губы сумасшедшим поцелуем.

По телу пробегает дрожь и я выгибаюсь ему навстречу. По мере того, как он углубляет поцелуй и засовывает свой наглый язык в мой рот, я все острее чувствую его вкус и все больше теряю голову. По телу прокатывается волна жара, которая горячей волной отдает в самый низ живота, поэтому меня снова выгибает ему навстречу. Паша с такой силой цепляется за мою талию, что я дышу с трудом. Хотя возможно, это его поцелуи так на меня действуют.

Позади меня шевелится Дашка и мы резко отскакиваем друг от друга. Пашин взгляд в этот момент такой же растерянный, как и мой, будто он сам не понимает, как такое могло произойти.

- Извини, просто… ты спишь, как ангел, - выдает тихим хриплым голосом, - ты только не подумай, я не для этого тебя позвал. Я очень благодарен тебе за то, что ты приехала.