– Смерть – неизменная спутница жизни, – категорически возразила бабушка. И бессмысленно бояться ее.
– Но моя жизнь – в тебе! – горячо воскликнула Джулиана, не в состоянии успокоиться. – И… и мне… не нравится, в конце концов, что ты… ты говоришь со мной о деньгах – будто они могут возместить мне твою смерть!
– Ты считаешь меня холодной и бесчувственной?
– Да, считаю!
Такой резкий спор случился у них впервые, и Джулиана приняла это близко к сердцу.
Бабушка посмотрела на внучку долгим безмятежным взглядом и спросила:
– Ты знаешь, чего мне будет не хватать, когда я покину эту землю?
– Наверное, ничего.
– Мне будет не хватать одного, и только одного.
Джулиана молчала, не требуя никаких объяснений, и бабушка промолвила:
– Мне будет не хватать тебя.
Джулиана в изумлении уставилась на бабушку.
– Мне будет не хватать твоего чувства юмора, твоих секретов и твоего удивительного умения взглянуть на любую проблему с другой стороны. И особенно я буду скучать без чтения твоих ежедневных записок и сочинений. Все лучшее в моей жизни связано с тобой.
Закончив свою речь, бабушка подошла к Джулиане и, коснувшись холодной рукой ее щеки, смахнула слезы, которые та тщетно пыталась сдержать.
– Мы родственные души – ты и я. Если бы ты родилась раньше, мы были бы близкими друзьями.
– Но мы действительно друзья, – горячо прошептала Джулиана и, поймав бабушкину руку, потерлась о нее щекой. – И мы всегда, вечно будем друзьями! Когда ты… уйдешь, я все равно буду обо всем тебе рассказывать, писать тебе… Буду писать письма, как будто ты просто куда-то далеко уехала!
– Какая забавная мысль, – весело поддразнила бабушка. – А отправлять их мне ты тоже будешь?
– Конечно, нет, но ты все равно будешь знать все, о чем я тебе напишу.
– Почему ты так в этом уверена? – озадаченно спросила бабушка.
– Потому что я слышала, как ты однажды прямо заявила нашему священнику, что совершенно нелогично думать, будто Всемогущий позволит нам просто так дремать до самого Страшного суда. И еще ты сказала, что Бог уже много раз предупреждал, что мы пожнем все, что посеяли, и поэтому скорее всего заставит нас посмотреть на все, что мы посеяли, с какой-то другой, высшей, точки зрения.
– Не думаю, что с твоей стороны благоразумно безоглядно верить моим богословским рассуждениям, верь лучше нашему доброму священнику. И я бы не хотела, чтобы ты тратила свой талант на письма ко мне, когда меня уже здесь не будет, – лучше напиши что-нибудь для живых.
– А я и не собираюсь напрасно тратить время, – ответила Джулиана с самоуверенной улыбкой – так она улыбалась во время их обычных споров, говоря явную чепуху, чтобы поднять настроение. – Если я буду писать тебе письма, то могу быть уверена, что ты найдешь способ прочесть их, где бы ты ни находилась.
– Потому что ты считаешь, что я наделена каким-то таинственным даром?
– Нет, – съязвила Джулиана, – потому что ты не сможешь устоять против соблазна исправить мои орфографические ошибки!
– Дерзкая девчонка! – воскликнула бабушка, приняв оскорбленный вид, но тут же широко и счастливо улыбнулась, и их пальцы сплелись в крепком и нежном рукопожатии. Через год, в канун Рождества, ее бабушка умерла, держа руку внучки в своей.
– Я буду писать тебе, бабушка, – рыдая, говорила Джулиана, когда глаза бабушки навеки закрылись. – Не забывай читать мои письма. Не забывай!..
Глава 4
В первые дни после бабушкиной смерти Джулиана написала ей десятки писем, но проходил месяц за месяцем, и в пустой монотонности своей жизни она находила все меньше и меньше событий и впечатлений, достойных пера. Маленький сонный городок Блинтонфилд ограничивал весь ее мир, и она заполняла время чтением, тайно мечтая уехать в Лондон, когда ей исполнится восемнадцать и она получит бабушкино наследство. Там можно встречаться с интересными людьми, ходить в музеи и усердно работать над своими будущими книгами. А когда Джулиана начнет продавать их, то сможет брать с собой в Лондон двух маленьких братьев, и они будут узнавать там обо всем новом, что происходит в мире, и рассказывать об этих чудесах жителям их маленького провинциального городка.