― Успокойтесь, ― я взяла себя в руки и невероятным усилием воли спокойно заговорила. ― Как вас зовут? Меня…

– А вот звать меня не надо, не про вашу честь герцогские слуги, ― служанка цедила слова как одолжение. Насмешливо осмотрела меня с ног до головы, презрительно скривив губы.

Вероятно, я смотрелась жалко в старом помятом платье, с растрёпанными волосами, но это же не повод хамить.

― Мне должны были принести лекарства, ужин и завтрак, но почему-то до сих пор этого нет. Время близится к обеду, ― всё также спокойно произнесла я. ― И вынесите, пожалуйста, ночную вазу.

– Вставай и сама выноси, ― издевательски сказала она. ― У нищих слуг нет. И за едой тоже сама ходи на кухню. Приносить тебе её не будут.

Оливия сжала кулачки и была готова наброситься на наглую служанку.

― Не беспокойся, милая, ― успокоила девочку я. ― Она просто не умеет себя вести с благородными пани.

― Это ты-то благородная? ― продолжала насмехаться служанка. ― Или эта приживалка благородная? Обе вы шавки подзаборные, и никто вам прислуживать не будет, даже не надейтесь.

– Почему тогда вы боитесь назвать своё имя? ― допытывала я её.

– Её зовут Грася, ― выдала тайну имени Оливия.

― Ничего я не боюсь, потому что ничего мне не будет, ― служанка развернулась и вразвалочку направилась к двери.

Оливия подбежала ко мне и крепко обняла.

― Не переживай, Амелия, я могу ходить на кухню за едой и лекарства тоже раздобуду, ― прошептала она мне. ― А если не дадут, я, наверно, смогу украсть.

Слёзы подступили к глазам. Бедная девочка, это надо так натерпеться, что из-за малейшего проявления внимания быть готовой на всё.

– Не переживай, ― тихо сказала я ей на ушко, ― тебе не придётся воровать. Я схожу к герцогу и расскажу о таком наглом поведении слуг.

Мы подбадривали друг друга, чтобы не упасть духом, и не заметили, как служанка попятилась от двери.

― Что здесь происходит? ― ласково, словно у любимой, спросил герцог у служанки.

― Я зашла узнать, не надо ли чего, ― проблеяла Грася.

― Она врёт, ― храбро выступила вперёд Оливия. ― Она пришла сказать, чтобы Амелия больше не смела звонить в колокольчик для слуг.

― Даже так? ― герцог сделал вид, что очень удивлён. ― А вы звонили, пани Амелия?

Я покачала головой. Что за игру вёл герцог и где он был, когда эта Грася изгалялась над нами.

– Вот видите, пани Амелия не звонила, ― также ласково произнёс он.

― Но как же? Мы же все отчётливо слышали непрекращающийся звонок, ― растерялась служанка.

― Так почему тогда не поспешили на зов?

― Поспешили, ― замялась дородная Грася и даже немного покраснела. Надеюсь, что от стыда за своё поведение.

– Пани Амелия действительно вас не звала, она мужественно терпела боль в покалеченном теле, ― продолжал герцог. ― Звал слуг я, когда обнаружил воспитателя своей племянницы без еды, воды и лекарств.

― Я об этом ничего не знаю, ― поспешила откреститься от предъявленных обвинений служанка. ― Мне не давали распоряжений насчёт этой пани.

― Хорошо, а кто личная служанка пани Оливии? ― спросил герцог.

― Дора – её служанка, ― без промедления доложила Грася, надеясь переложить груз ответственности на свою товарку.

― Оливия, пожалуйста, пойди позвони в своей комнате, чтобы позвать Дору.

Девочка, окрылённая тем, что дядя оказался на её стороне и даже заступился за нас, бегом побежала в свою комнату, и мы услышали громкий звон колокольчика.

Герцог, в свою очередь, тоже позвонил.

― Что ж, подождём, ― сказал он, усевшись в кресло около окна. ― Нужно проверить всё до конца. А то я смотрю порядка в замке нет.

― Это потому, что в замке нет хозяйки, ― проговорила Оливия, которая не захотела ждать у себя в комнате. Герцог удивлённо взглянул на свою племянницу. ― Да, дядя, так слуги говорят.