И вот сейчас, когда девчонка с самым что ни на есть независимым видом шагала прочь от него, Глеб в очередной раз подумал: есть в ней что-то такое, что заставляет сердце биться чаще. Это не любовь, конечно. Но увертливость этой девчонки придавала делу небывалый азарт и добавляла интереса.
Глава 4
А в тот момент Роксана, ничего не подозревающая о страстях, разыгрывающихся за ее спиной, уже села в маршрутку, на которой и доехала до метро. Затем еще несколько остановок, и вот она уже выходит на «Владимирской». Оставив позади себя великолепный храм иконы Владимирской Божьей матери, она углубилась в узкие улочки и переулки, разбегающиеся от площади во все стороны.
Дома тут по большей части не могли похвастаться каким-то особым великолепием. Тут до революции по большей части жил люд не самый богатый или знатный, что заметно сказывалось на архитектурной застройке. Но все же это был центр города, и, чтобы купить тут комнату, в свое время Аньке приходилось строчить бухгалтерские отчеты ночами напролет и все свое свободное время заполнять сотни и тысячи чужих налоговых деклараций. Но в конце концов вожделенная сумма была накоплена, и Анька переехала в комнату, которую купила с дальним прицелом.
– Во всей квартире я и еще один дед. Конечно, у него есть родственники, так что нечего и надеяться, что дед оставит свою комнату мне в наследство или подарит за красивые глазки. Но если дед отсюда съезжать не хочет, то и наследники его в равной степени не хотят тут жить. Как только дед помрет, они тут же продадут его комнату. И догадываешься, кто ее у них купит?
Все вокруг пытались отговорить Аньку от ее предприятия.
– Не дури! Купи квартиру, зачем мучиться неизвестно сколько в коммуналке?!
– На квартиру пока не хватает.
– Возьми ипотеку.
– Не хочу. Бабушка меня всегда учила, что по одежке протягивай ножки. На что хватает, то и куплю. Это отличный вариант, говорю вам.
– А что, если дед этот пьяница или, чего хуже, спятил на старости лет?
– Хороший старик. Я с ним разговаривала.
– Хорошие одни не живут. У хороших и дети, и внуки, и все родичи с ними.
Но, вопреки прогнозам, дед Пахом оказался человеком мирным и в быту уживчивым. Детей и внуков у него не было, но имелись многочисленные племянники и племянницы, которые, впрочем, своим вниманием дядю не баловали. Их дети и вовсе не появлялись. Так что по большей части дед был предоставлен самому себе. Разумеется, будучи уже глубоким стариком, он был подвержен множеству обычных болячек. Иногда лежал в постели днями напролет. Анька, видя такое дело, стала готовить на одну тарелку супа больше, а когда шла в магазин или аптеку, обязательно спрашивала у старика, не надо ли ему чего купить. Такое простое человеческое соседство как-то незаметно переросло в нечто большее. Дед начал называть Аньку внучкой, а она его – дедом.
Роксана даже подумала, не купить ли сейчас деду Пахому какой-нибудь небольшой гостинец, все-таки они давно не виделись, но ничего стоящего на ту сумму, что она отвела для подарка, ей не приглянулось, и она решила, что ерунду покупать тоже не стоит. Вина или водки дед не пил, говорил, что здоровье не позволяет. Курить тоже не курил. Любил торты и сладкое, но и их есть избегал, опять же по причине повышенного сахара.
– Пойду без подарка.
И оказалось, правильно, что Роксана ничего не купила. Дед Пахом помер уже полгода назад. Но это были не единственные перемены в жизни Аньки. Когда подруга открыла ей дверь, Роксана моментально поняла причину ее сидения дома. Анька была с таким огромным пузом, что, казалось, она того и гляди родит прямо тут, на пороге.