На правом крае полукруга сидел полный менеджер с лицом рябого ангела и тортиллой на груди. Он заботливо выкладывал на стол свой будущий обед. Собрав пирамиду из трех пластиковых контейнеров, рябой водрузил сверху пакетик молока, пару кусочков хлеба и вилку, обернутую в салфетку.

– Противно смотреть! – со знанием дела заявил стоявший рядом сотрудник в засаленном пиджаке и с перхотью на плечах. Судя по виду, мужчина уверенно шагнул сквозь бальзаковский возраст, впоследствии так и не сумев притормозить. От периода былого расцвета остались скупые конские черты, которые беспощадно разлагало время. Сотрудник качал головой, словно примерный рысак, и с неприязнью наблюдал, как рябой менеджер тщательно отмеряет точные расстояния между предметами на столе. В такт с головой, по груди метался амулет черной обезьяны, закрывающей лапами глаза.

– Вы не смотрите, Охапет Ахрименович. Берите пример с вашей макаки, – возразил толстый, раскладывая канцелярские принадлежности в порядке значимости.

– Хам!

– Очень приятно, Лев! – рябой вскочил и кивнул головой.

– Нет, вы слышите? – Охапет Ахрименович развел руками, обращаясь к зрителям. – Раньше такого не было.

– Что конкретно Вы имеете в виду? – Лёва сел обратно на стул и начал сдувать невидимые пылинки с поверхности стола.

– Раньше старшим не хамили.

– Всё правильно, – согласился Лёва, карябая ногтем тёмное пятнышко на мониторе компьютера. – Раньше, моложе Вас было только либидо Вашего папы… Или старше? – Лёва на секунду задумался. – Нет, если в моменте, то всё-таки моложе.

– Хам!

– Вы уже представлялись. У меня хорошая память.

– Хам!

Лёва оттёр наконец пятнышко и довольный результатом проделанной работы обернулся к противнику.

– Ладно, убедили, Охапет Ахрименович. Раньше всё было по-другому.

– Что Вы имеете ввиду?

– То, что сказал. Раньше всё было по-другому.

– Да, что Вы такое говорите? По-другому было далеко не всё.

– Да абсолютно всё.

– Вы, Лёва, не представляете, что сейчас заявляете.

За спиной Охапета Ахрименовича сомкнулись два только что подошедших сутулых молодца, образовав вековой монолит. На шеях у обоих висели обезьяны с удивлёнными глазами, и держались обеими лапами за свои пасти.

– А… Косоглазин и Кривозорин подоспели. Весь отдел маркетинга пришёл на помощь своему господину, – Лёвино щербатое лицо покрылось воинственным румянцем.

– Вы говорите полную чушь! – Охапет Ахрименович взъерошил по-халдейски уложенную солому на голове, показывая, что он готов к политической борьбе.

Косоглазин и Кривозорин крепче сомкнули ряды позади своего лидера.

– Вот раньше господ не было, – чувствуя поддержку тылов, пошёл в наступление Охапет Ахрименович. На конском лице раздувались ноздри, позади свистели мощными соплами Косоглазин и Кривозорин. Все трое шагали вперёд воинственным клином.

Приблизились ещё двое. Она – в белой рубашке, Он – в сером пиджаке. Встали посередине и тяжело вздохнули, выбирая сторону.

– Раньше отдела маркетинга не существовало, – парировал Лёва.

Он и Она согласились с аргументом и поочерёдно вздыхая, встали за спину щербатого менеджера.

– Глупости не говорите. Просто маркетинг назывался планированием, – нашёлся лидер клина.

Он и Она вздохнули и перешли в тыл отдела планирования.

Лёва остался в одиночестве, без поддержки и аргументов.

– Раньше никто не мог купить себе машину, – подоспела спасительная помощь со стороны Вована. – В вашем планировании максимум, что планировали, по три пары калош в год на человека. А индивид хотел автомобиль, – хобот его амулета укоризненно уставился на маркетинг.