Секунду гости сидели как громом пораженные – неподвижные, с оторопевшими лицами. Пульц отмер первым. Он вскочил и возвестил страшным шепотом, выпуча глаза:

– Полундра! Облава!

И в зале словно цветной вихрь закрутился.

Чест, Вермиль, Олд и Сона, сграбастав чашки и тарелки, рванули к кухне. Застряли в дверях и несколько мгновений пыхтели и толкались в проходе, осыпая друг друга сдавленными ругательствами.

Аркандор мигом растащил столы по местам, словно его сила увеличилась стократ, подстегиваемая страхом.

Прорицатель заметался по залу, сунулся к кухне, но, натолкнувшись на кучу-малу спин и рук в дверях, передумал, нырнул под один из столов и натянул скатерть до пола.

Гейла и Лилла залихватски перемахнули через прилавок и присели – только пыльные юбки мелькнули.

Алекса укрылась за шторой, а Пульц исхитрился втиснуться в узкий шкаф, где я хранила салфетки и полотенца.

Я только и успевала что крутить головой и с отвисшей челюстью следить за беспорядочными перемещениями моих заговорщиков. К чему эта игра в прятки, скажите на милость? Разве нынче незаконно ходить в гости? Что мне теперь говорить комиссару?

Через минуту зал был пуст и в относительном порядке.

Занта в восторге запрыгнула на шкаф и уселась наблюдать за развитием событий.

В дверь повторно постучали, куда более громко и властно.

– Эрла, откройте!

– Бегу! Сейчас!

Спотыкаясь, я ринулась к двери и повернула ключ. А что мне оставалось делать? Не могла же я прогнать его. Попробуй не пусти полицейских, и они выломают мне дверь.

Из плотного клуба смога в зал шагнул комиссар Расмус. Видимо, день не прошел для него легко: он выглядел усталым и раздраженным, а его подбородок потемнел от появившейся к вечеру щетины.

– Ждите снаружи. Я сам разберусь, – бросил он сопровождавшим полицейским. В ответ почтительно пробубнили:

– Слушаюсь, комиссар!

– Добрый вечер, господин Расмус, – от волнения я присела в неуклюжем реверансе. – Что привело вас ко мне в столь поздний час?

– Две причины, – комиссар обежал зал внимательным взглядом. – Во-первых, я должен два раза в день проверять, что вы не покинули город. Утром мы с вами уже виделись, но вам придется терпеть мое общество и по вечерам.

– Ну, я перед вами, комиссар.

– Есть и другая причина. Поступил сигнал, что вы открыли чайную, принимаете гостей и ведете торговлю. Что вам было запрещено. Что вы на это скажете, госпожа Ингольф?

Расмус приблизился ко мне, но я не сдвинулась с места – показывать страх перед ним не хотелось. Чем более властно и официально он говорил, тем сильнее билось мое сердце.

Сейчас ко мне в гости заявился отнюдь не друг и не случайный приятель. Ко мне заявился комиссар полиции при исполнении, и он выглядел таковым от блестящих сапог до последней нашивки на черном мундире.

«Спокойно, Эрла, не паникуй!» – твердила я себе и так усердно старалась выполнить этот совет, что не сразу сообразила, что комиссар ждет ответа.

– Эрла, это правда или нет?

– От кого поступил сигнал?

– Я не вправе разглашать эту информацию.

«Не иначе как Тиль Тинвин постарался, – решила я. – Он попался Лилле на пути и что-то заподозрил. Поди шпионил под окнами».

– Ко мне заглянули друзья на чашку чая. Что в этом такого?

– Они уже ушли?

Выбор ответа поставил меня в затруднение.

– Как видите, за столами в зале их нет, – нашлась я, не уточняя, что гости в данный момент пребывают под столом, в шкафу, за шторой и в других неожиданных местах моего дома.

– Сколько приходило человек? Больше двух?

– А какая разница?

– Если к вам приходило больше двух человек, и вы за вознаграждение угощали их товарами, которыми торгуете в вашей лавке, это толкуется как незаконное ведение торговли.