– Вилка, умоляю, приезжай!

– Случилось что-то? – испугалась я.

– Ага, – буркнула Аська, – целая телега неприятностей.

Естественно, я подхватилась и понеслась к подруге.

Живет Ася в хорошем месте, возле метро «Сокол». В двух шагах от ее квартиры шумит никогда не засыпающий Ленинградский проспект. Честно говоря, я не слишком понимаю, отчего переименовав «колыбель революции» в Санкт-Петербург, власти оставили все остальные названия? Следовало проявить последовательность и переименовать Ленинградский проспект в Санкт-Петербургский.

Аськина квартира находится на втором этаже «сталинского» дома из серого кирпича. Мне ее апартаменты очень нравятся: много комнат, километровые коридоры, чуланчики, эркеры. Единственное, что вызывает раздражение, это тесно натыканные балконы. При желании можно легко перебраться с одного на другой, что, согласитесь, в наше время опасно. Мало ли какие криминальные личности обитают рядом.

Но Аське и тут повезло. Величавое здание увешано со всех сторон мемориальными досками. Когда-то здесь селили только высшее армейское руководство, и местные жители зовут дом «генеральским». Огромный, словно корабль, он стоит буквой «п», на первом этаже расположена куча магазинов. Одним словом, лакомое местечко для недавно разбогатевших субъектов. Когда в нашей стране начался период дикого накопления капитала, Аська очень боялась, что вдовы генералов и маршалов распродадут свои квартиры и престижный уголок с интеллигентными соседями превратится в отстойник. Но, как ни странно, почти никто из старых жильцов не двинулся с места, и в Асином подъезде все осталось по-прежнему. Тут до сих пор стоят фикусы в деревянных кадках, лежат довольно потрепанные ковровые дорожки и сидят древние старухи-лифтерши.

Впрочем, я никогда не пользуюсь подъемником, приходя к Бабкиной. Во-первых, она живет на втором этаже, а во-вторых, кабина скользит внутри проволочной клетки, открывать и закрывать двери надо самой, и мне элементарно страшно – слишком хлипким кажется сооружение. К слову сказать, квартира принадлежит бывшей свекрови Аси, Розалии Никитичне, но пожилая дама давно прописала сюда невестку и считает ее дочерью. Развод с Андреем, а потом женитьба с Сергеем абсолютно не изменили взаимоотношений Аси теперь уже с бывшей свекровью. Пока Розалия Никитична была на ногах, она помогала Аське, как могла: готовила обеды и носилась на молочную кухню, чтобы молодая мать могла выспаться. У Аськи не было молока, и Лялька росла «искусственницей». Впрочем, сей факт не отразился на младенце. Сейчас Ляля ходит в детский садик, это розовощекий, радостный бутуз, больше всего любящий покушать.

Устроившись на огромной, кокетливо обставленной кухне и получив чашку изумительного кофе, я спросила:

– Что стряслось?

Аська плюхнулась на соседний стул.

– Прикинь, меня выживают с работы!

Я поперхнулась арабикой:

– Тебя?!

– Именно!

– За что?

– Вопрос следует задать по-другому. Почему?

– Ну и?

– Все очень просто, – пожала плечами Ася, – сама знаешь, я закончила полиграфический и работала редактором, потом стали, словно грибы после дождя, вырастать рекламные агентства, ну я и начала карьеру пиарщика, между прочим, жутко интересное дело, да и зарплата привлекательная, тысяча баксов на дороге не валяется.

Я кивнула:

– Это точно.

– Все было хорошо до недавнего времени, – вздохнула Аська, – умение ладить с людьми…

– Мама! – заорала Лялька. – Мама! Мика!

– Куда подевался этот мишка! – воскликнула Аська и выскочила в коридор.

Я налила себе еще кофе и отрезала кусок изумительно вкусного лимонного пирога. Бабкина великолепно готовит. Встречаются такие женщины, которые из куска жилистого, старого мяса стряпают восхитительное второе, я же мигом порчу даже свежайшую вырезку.